Богуславского. О Турецком издании Корана в переводе Д

ВОПРОС: Ассалям алейкум уважаемый брат!

Вот вы про Шамиля много чего написали, сперва это мне не понравилось, не понравилось ваши нападки на уважаемого и авторитетного имама. Я думал, что вы с ума сошли. Но потом еще раз прочитав ваши стати, я понял, что все таки вы правильно поступили. Потому что до этого момента никто даже думать не хотел, что Шамиль может ошибиться. А теперь все знаем, что он также человек и способен на ошибки. Я давно мечтал прочесть перевод Корана Шамиля. Теперь не знаю, стоит ли? М.

ОТВЕТ: уа алейкум ас салям брат М!

Я обычно затрагиваю такие темы, на которых мало кто может ответить и всегда говорю истину прямо. Поэтому не каждый сразу может изменить свое мировоззрения. Вы не одни к сожалению, таких как вас очень много, которые слепо и фанатично верят любому слову этого заблудшего человека. За ним обычно следуют совсем безграмотные люди, которые толком ничего не понимают в религиозных вопросах. Вот только на днях по просьбе одного брата исправил некоторые ошибки Шамиля -

По поводу перевода Корана Шамилем ничего не могу сказать, если хотите прочесть, не могу отговорить. Я не могу вам навязывать свое субъективное мнение, а могу лишь свое субъективное мнение предложить, как говорят, вкусы людей неодинаковы, решать вам самому. Я ранее написал статью: «Как шайтан победил Шамиля Аляутдинова». Так вот, на мой взгляд, нынешний Шамиль совсем не тот Шамиль, который был 5-6 лет назад. Шамиля победил шайтан, дав ему попробовать вкус денег и популярности. Любой богобоязненный человек, тем более имам, имеющий свой сайт, обязан распространять знание бесплатно. По Сунне запрещено брать деньги за передачу знания!!! А что делает Шамиль?! Шамиль всем тем, кто ему задает вопросы, сразу же предлагает покупать его книги! Даже перевод Корана продает – все поставил на бизнес поток! Я вот никогда бы не додумался так низко опускаться – до уровня Шамиля! Шамиль вместо того, чтобы зарабатывать вознаграждения Аллаха за передачу знания, наоборот, послушав шайтана, продает эти знания. Если бы эти знания были правильными, можно было бы промолчать, но он своим невежеством вводит всех в заблуждения. Поэтому грошь цена таким как Шамиль имамам!

Если не ошибаюсь, ранее я писал, что Шамиль превратил перевод Корана в болтологию. Кто может дочитать до конца такую болтологию?! Любой человек, пожелавший прочесть перевод Корана, начав читать перевод Шамиля, сразу же положит эту книгу на полку, мало кто осилить такое издевательство над Кораном и у такого человека появиться стойкое отвращения к чтению Корана!

Вот, для примера прочтите пожалуйста переводы одного и того же аята, переведенные Кулиевым и Шамилем, потом сравните сами:

Перевод Кулиева : «Мы сотворили для Геенны много джиннов и людей. У них есть сердца, которые не разумеют, и глаза, которые не видят, и уши, которые не слышат. Они подобны скотине, но являются еще более заблудшими. Именно они являются беспечными невеждами » (7:179).

А это перевод – болтология Шамиля Аляутдинова : «...У них [оказавшихся у разбитого корыта и потерпевших полный крах в вечности, в период сознательного пребывания в мирской обители] были сердца, которыми они не понимали [чувствительность, восприимчивость, отзывчивость, щедрость души, мягкость, сострадание не были присущи им]; они имели глаза, которыми не видели (не хотели приглядеться) [увидеть альтернативную реальность, помимо той, к которой они уже привыкли], и уши, которыми не слышали (не желали прислушаться) [новые познания, наставления, назидания зачастую были чужды им, они их не видели ни в жизни, ни в книгах, ни в устных наставлениях других людей, а также - не слушали. Многие из них брали от жизни все, без разбора, и мало о чем задумывались]... Они - невнимательные (беспечные, небрежные) [своим неверным отношением к жизни достигли в этих неприглядных качествах высших уровней, а точнее - низших. К чему-то большему, чем пить, спать, поглощать продукты питания и безудержно приумножать благосостояние или апатично бездействовать, они подняться не смогли, не пожелали, не захотели. Страх остаться голодными и мирская ненасытность лишили их земного благополучия и счастья в вечном. Это - их выбор, в нем они были абсолютно свободны] » (Св. Коран, 7:179) /2/ .

И что теперь сами скажете, когда сравнили два перевода?! Кстати, Шамиль называет свой перевод «богословским переводом Корана», как будто другие переводы кафирские или любительские! Какой это богословский перевод, это перевод душевно больного человека, пытающего доказать всем нам свое красноречие, болтологию и начитанность! Также ниже можете прочесть самовосхваления Шамиля о себе (выделено жирным шрифтом!):

«Являясь автором проекта «Триллионер», верующим и обладателем пытливого ума , приведу еще несколько абзацев полезной информации, дабы сформировать более прочный фундамент сильного желания пробудиться ото сна, преобразиться и, например, поучаствовать в упомянутом проекте («Триллионер»), начав писать, мечтать, магнетически притягивать свой завтрашний день уже сегодня . Итак...».

Разве человек в здравом уме напишет о себе такие слова?! Аллах в Коране предупреждает нас о том, что «никто не знает, что будет с ним завтра !» А Шамиль с помощью кафирских авторов предлагает мусульманам изменить свою жизнь, стать богатыми и успешными. Аллах сказал: «Скажи: «Сокровенное принадлежит одному Аллаху» (10:20). Даже Посланник (мир ему и благословение Аллаха) не знал сокровенного. Всевышний сказал: « Скажи: «Я не говорю вам, что при мне сокровищницы Аллаха, и я не ведаю сокровенного. Я не говорю вам, что являюсь ангелом. Я следую лишь тому, что ниспосылается мне в откровении». Скажи: «Разве равны слепой и зрячий? Неужели вы не поразмыслите?» (6:50).

Как раз в адрес подобных Шамилю людей сказано этот аят:

«Воистину, многие вводят в заблуждение своими страстями, не обладая знанием» (6:119).

Всевышний Аллах сказал: «Чья речь прекраснее, чем речь того, кто призывает к Аллаху, поступает праведно и говорит: “Воистину, я - один из мусульман» (41:33). А Шамиль всех людей вместе с мусульманами призывает стать «триллионерами», читая книги кафирских авторов!

Шамиль и ему подобные люди не могут понять, что Аллах еще за 50000 лет до сотворения Мира предопределил все наши судьбы, каждому определил долю его богатства: «Нет на земле ни единого существа, которого Аллах не обеспечивал бы пропитанием. Аллах знает их место пребывания и место хранения (утробы матери или могилы). Все это записано в ясном Писании» (11:6). Поэтому, хоть сколько не читай рекомендованные Шамилем кафирские книги, хоть на голове ходи, хоть задом вперед ходи, больше того или меньше того, сколько Аллах нам предопрелелил, не заработаешь! Даже такие элементарные понятия не под силу разуму Шамиля, не говоря уже о сложных вопросах шариата:

«Любое несчастье, которое происходит на земле и с вами самими, записано в Писании еще до того, как Мы сотворили его. Воистину, это для Аллаха легко», «Мы поведали об этом для того, чтобы вы не печалились о том, что вы упустили, и не радовались тому, что Он вам даровал. Аллах не любит всяких надменных бахвалов» (57:22,23).

В ходе арабских завоеваний число мусульман последовательно множилось в основном за счет покоренного населения сопредельных стран. Наряду с этим тюрки приняли ислам не сразу, если оставить в стороне телохранителей при багдадском дворе, появившихся в царствование первых Аббасидов. На землях Средней Азии соседи уйгуров - карлуки и огузы стали мусульманами в десятом веке; но своей вершины исламизация тюрок достигает в следующем столетии, когда, овладев Хорасаном (1040 г.), тюркская династия Сельджукидов покорила Иран, затем к ногам военачальника Тогрула пал Багдад (1055 г.). После этого победа над войском византийского императора Романа Диогена (1071 г.) предоставила среднеазиатским завоевателям - тюркоязычным сынам ислама власть над всей Малой Азией. Завоевывая одну часть арабского халифата за другой, тюрки сами воспринимали мусульманское вероучение и становились его защитниками на полях сражений. Так проявляла себя сила коранического слова.

Пример упоминавшегося выше латинского издания Корана от 1592 года показывает, как рано Европу стала интересовать священная Книга ислама. Конечно, опыт Панеция не остался единичным случаем, попытки ознакомить поколения христиан с мусульманской святыней множились, и новое время стало свидетелем перевода коранических откровений на ряд западных языков. Что касается России, то восемнадцатое столетие, «век императриц» представлен русским воспроизведением французских переводов, именно такая литература спорного качества послужила источником пушкинских «Подражаний Корану». Однако в следующем столетии воспроизведения сменились непосредственными переводами с арабского подлинника, выполненными Г. С. Саблуковым и, независимо от него, Д. Н. Богуславским. Первый из этих деятелей, учитель Чернышевского в саратовской гимназии, позже стал профессором Казанской духовной академии; второй, генерал, был известен то как русский дипломат в Стамбуле, то как доверенное лицо петербургского Двора, приставленное к сосланному в Калугу вождю кавказского сопротивления Шамилю. Перевод Корана Саблуковым в настоящее время значительно устарел. В труде Богуславского отмечается много неточностей и даже крупных ошибок. Он главным образом стремится дать представление о том, как понимается Коран в поздних мусульманских кругах, прежде всего турецких. Но перевод, именующий себя научным, должен стоять выше личных оценок и предубеждений, ему следует исходить из беспристрастного исследования накопившихся данных.

Если в девятнадцатом веке работы по исламоведению испытывали на себе заметное богословское влияние, то в двадцатом на ученые страницы вторглась политика, умерщвлявшая живое слово и подчас даже здравый смысл. В начале 1930-х годов была затеяна «дискуссия» на тему «существовал ли Мухаммад?», глубокомысленные выступления ее участников печатались в журнале «Воинствующий безбожник». Отвлекаясь от последующих рассуждений и глядя в корень, можно было бы поставить вопросы: почему не мог существовать в Аравии пророк Мухаммад? Почему, чтобы опровергнуть вероучение, надо отрицать появление на свет его проповедника, вероучителя». Политика и некие лица, рассчитывающие на личное продвижение в жизни под ее парусами, не хотят отзываться на неудобные вопросы, которых они не подозревали. Ответим за них: доказать несостоятельность мировой религии куда труднее, чем объявить ее основателя придуманным. Поэтому даже во второй половине столетия (1961 г.) русское пояснение к переводу книги французского исламоведа говорит о «мифическом Иисусе Христе».

Московское предисловие при этой книге («А. Массэ. Ислам») содержит ряд положений, которые могут вызвать улыбку. Вот они: «в СССР ислам, представляющий собою, как и все другие религии в этой стране, отмирающий пережиток прошлого...»; «реакционные феодальные группировки, не порвавшие связей с империалистическими кругами колониальных держав, используют ислам как средство для дезориентации и запугивания народных масс...», «по своей методологии и научным установкам проф. А. Массэ - типичный идеалист...» Такие-то изречения вынужден являть миру верноподданный ученый, привязанный к царственной колеснице; трудно его назвать ученым, пускай и заставили его кривить пугливой душой, пусть и поет он чужим голосом. Но разве такой покорствующий ум один? Вот уже целая книжка, написанная в соответствующем духе: «Академия наук СССР, научно-популярная серия. Л. И. Климович. Ислам (очерки). Москва, 1962». Два выражения из этого просветительского труда - «так называемые мировые религии (буддизм, христианство, ислам)» и «основатель» ислама» освобождают от необходимости дальнейшего разбора.

Следует коснуться неточностей в объяснении частных вопросов - такие погрешности наблюдаются в русских примечаниях к упоминавшемуся переводу французской (А. Массэ) работы об исламе. Туран в географическом смысле нельзя считать «неопределенным и расплывчатым» названием: он представляет естественную параллель обозначению Иран - «арийцы» и в этом качестве имя туран нужно понимать как «тюрки»; для этого в обоих наименованиях должен быть выделен персидский показатель множественности - ан (ир-ан , тур-ан ). Далее говорится: «парфяне - народ, происхождение которого пока еще не выяснено».

Однако, имя этого народа связано с арабским фарас - «конь», и это заставляет видеть в парфянах одно из арийских племен - ведь именно арийцы настолько развили культуру коневодства, что персидское асп - «конь» явилось источником равнозначного греческого ипп -ос и наименования «Каспий». Не избежал отдельных ошибок и сам французский автор. Такие ключевые слова мусульманской действительности, как «ислам», «халиф», «амир альмуминин» объяснены им неточно, о правильном их понимании сказано выше. Нужно добавить, что арабское слово сура , обозначающее каждую из 114 проповедей Корана, первоначально имело смысл не «откровения», как считает проф. А. Массэ, а значило «ряд в каменной стене» (см. выше). Имя «Чингиз» не «загадочно»; оно связано не с монгольским чинг - «сильный», а скорее с тюркским тан(г)ри - «верховная сила, Бог» (чуваш, тингир - «небо»), где по закону тюркского фоногенеза «р» способно переходить в «з» (турецк. дениз - «море», ср. русск. «витязь» из тюрк, батыр - «богатырь»; «к(о)нязь»/«конарь»).

Теперь осталось рассмотреть обширный труд, неоднократно, благодаря переизданиям, напоминавший о себе в российском востоковедении последних десятилетий. Речь идет о переводе Корана, выполненном покойным главой петербургской арабистической школы И. Ю. Крачковским. Тщательное изучение и непредвзятая оценка этого труда позволят определить, в какой мере оправдан помещаемый ниже стихотворный перевод «Библии ислама», как выражается профессор Массэ - коранических сур.

В этом нашем переводе не следует искать пословного воспроизведения арабского текста: относительно к рифмованной прозе такое действие невозможно; один из крупнейших русских переводчиков М. Л. Лозинский уподоблял подобную задачу «квадратуре круга». Но каждая мысль Корана развернуто, тщательно и отчетливо передана в этой книге богатыми средствами русского языка.

Однако до знакомства со следующим далее переводом в стихах нужно углубиться в страницы «Корана» (перевод и комментарии), принадлежащие И. Ю. Крачковскому. Такое рассмотрение производилось неспешно, при достаточной мере вдумчивости и ответственности, и вот что можно теперь сказать по этому поводу:

1. Изданный трижды (Москва - 1963, 1986, 1990) новейший русский перевод Корана, выполненный академиком И. Ю. Крачковским, страдает многочисленными погрешностями. Сверка тексте Крачковского с арабским подлинником выявила 505 случаев неверного перевода отдельных стихов, 184 случая прямого нарушения смысла. Налицо употребление неологизмов (108 случаев), недопустимых в языке средневековой книги, провинциализмов (33 случая), противопоказанных серьезному переводу. Обращает на себя внимание небрежность, по временам доходящая до прямой неряшливости: например, арабское «джинн» переводится то как «джинны» (сура 41, стих 29), то как «гений» (сура 41, стих 24). На всем переводе лежит печать спешки, мешавшая академику при подготовке столь ответственной рукописи с особенной тщательностью проверить свои знания по словарям.

Известно, что большинство мусульман России относятся или к народам Поволжья, или к народам Кавказа. Автор первого изданного русского перевода Корана с арабского языка Гордий Семёнович Саблуков ментально ближе к народам Поволжья, поскольку был уроженцем этого региона и провел там большую часть своей жизни.

Первый же переводчик Корана с арабского языка на русский Дмитрий Николаевич Богуславский , конечно, ближе народам Кавказа, поскольку он состоял в дружбе с духовным лидером дагестанских народов имамом Шамилем: «После переезда Шамиля в Россию и интернирования его в Калуге Богуславский в 1859 г. был назначен первым приставом к нему благодаря хорошему владению арабской речью. В арабских воспоминаниях лиц, окружавших Шамиля, равно как и в письмах последнего, сохранились трогательные детали, которые говорят о том, насколько тесная дружба объединила пристава с его поднадзорным, и насколько хорошо Богуславский владел не только языком, но и всеми условностями бытового уклада горцев-мусульман» .

С опубликованием в 1995 г. в России перевода Богуславского вряд ли можно было сказать, что у российских или русскоязычных мусульман Кавказа появился «свой» перевод Корана, поскольку издан он был тиражем всего лишь в 100 номерных экземпляров, которые реализовывались по высокой цене и не были доступны широким слоям населения (в настоящее время в интернет-магазинах стоимость одного экземпляра доходит до 300.000 руб.). Это издание готовилось около пяти лет и вышло в свет под двойным импринтом: Издательская фирма «Восточная литература» РАН (Москва) и Центр «Петербургское Востоковедение» (Санкт-Петербург). Книга была напечатана на особой финской бумаге и появилась в ручном переплете из телячьей кожи, тисненном золотом и серебром, в таком же футляре. В 1996 г. на первом конкурсе «Петербургская книга» издательская группа первого Корана в переводе Богуславского была удостоена почетного диплома «За уникальное издание». К сожалению, наряду с этим роскошным подарочным вариантом в России не было осуществлено издание перевода Богуславского массовым тиражем по доступной простым людям цене.

Такое издание осуществил в Турции, а именно в Стамбуле, книгоиздатель Шабан Курт (издательство “ÇağriYayinlary”). В рамках программы издания Корана на различных языках в 2001 г. им было выпущено в свет первое издание перевода Богуславского «карманного» формата, которое на сегодняшний день было переиздано пять раз: в 2004, 2005, 2007, 2012 и 2013 гг. Цена одного экземпляра в стамбульском музее «Айя София» составляет всего 14 турецких лир (примерно 230 руб.). К сожалению, тиражи этих изданий неизвестны.

Стамбульское издание 2013 года

Издание перевода Богуславского осуществляется Шабаном Куртом наряду с изданиями лучших переводов Корана на другие языки. По словам издателя, для русскоязычного издания Корана был выбран перевод Богуславского, поскольку «он является прямым переводом с арабского оригинала и содержит резюме всех существующих (на время работы над переводом. - П.Г. ) тафсиров » .

Важнейшей особенностью турецкого издания, по нашему мнению, является следующее: «Экземпляр Корана, который был взят Д. Богуславским за основу перевода, количеством и нумерацией стихов (аятов) в некоторых сурах не соответствует Корану, допущенному сегодня к изданию во всем исламском мире. Для того чтобы данное несоответствие не приводило к путанице, и чтобы текст перевода полностью отражал Коран, нумерация аятов и их количество в одиннадцати сурах (№ 7, 8, 9, 26, 27, 45, 47, 71, 74, 78, 101) приведены в порядок в соответствии с общепринятыми нормами» .

Замечательно и то, что турецкое издание снабжено «Указателем имен собственных» и «Указателем этнических названий», что делает удобным научное изучение Корана.

Текст перевода передан в современной орфографии с сохранением транскрипции, принятой в XIX в.

В августе 1937 г. академик Крачковский , которому была доступна рукопись перевода, сделав разбор рассматриваемой работы, писал, «что безукоризненным перевод Богуславского назвать нельзя, однако отсюда было бы ошибочно заключать, что он хуже какого-либо перевода, существовавшего в его время в пределах поставленных им задач. Свою основную цель - дать представление о понимании Корана в мусульманских кругах поздних эпох - он достигает вполне» . Позже, примерно в середине 1940-х годов, Крачковский, давая оценку переводу Богуславского, отметил, что это «труд, который дает полное право этому генералу на место в истории нашей арабистики» .

Таким образом, в случае с изданием Корана в переводе Богуславского один турецкий книгоиздатель сделал для российского востоковедения в целом и российской коранистики в частности больше, чем два названных российских специализированных издательства вместе взятых, и еще в 2001 г. можно было сказать, что у российских мусульман Кавказа появился «свой» Коран.

научный сотрудник

Российского института стратегических исследований

Примечания

Саблуков, Гордий Семёнович (1804–1880) - отечественный востоковед. Окончил Оренбургскую духовную семинарию (1826), Московскую духовную академию (1830). Преподавал в Казанской духовной академии. Автор работ по археологии, истории, нумизматике и этнографии народов Поволжья и половцев, истории Золотой Орды, перевода Корана с арабского языка.

Крачковский И.Ю. Очерки по истории русской арабистики. - В кн.: Академик И.Ю. Крачковский. Избранные сочинения. - Т. V. М.-Л., 1958, с. 127–129.

Перевод закончен в 1871 г.

Богуславский, Дмитрий Николаевич (1826–1893) - отечественный военный востоковед, генерал-лейтенант (1878). Окончил артиллерийское училище (1846), являлся вольнослушателем факультета восточных языков Петербургского университета. В 1847–1861 гг. служил в Российской армии, в 1862–1870 гг. - в Азиатском департаменте МИД (переводчик Российской миссии в Константинополе), с 1870 г. - в Военном министерстве. Кавалер российских орденов: Св. Анны 3-й ст. (1854), Св. Станислава 1-й ст. (1870), Св. Анны 1-й ст. (1873), Св. Владимира 2-й ст. (1876), Белого Орла (1883). Иностранные награды: персидский орден Льва и Солнца 2-й ст. со звездой (1863), турецкий орден Меджидие 2-й ст. (1867), командорские знаки испанского ордена Изабеллы (1867), табакерки с бриллиантами от турецкого султана (1868; 1871).

Крачковский И.Ю. Очерки по истории русской арабистики, с. 96.

См.: Казиев Ш. Имам Шамиль. - М., 2001, с. 291.

Тафсир - толкование Корана. (Прим. П.Г.).

Коран. - Стамбул, 2013, с. IX.

Там же, с. X.

Крачковский, Игнатий Юлианович (1883–1951) - отечественный востоковед (арабистика, коранистика, эфиопистика), историк науки. Один из создателей школы советской арабистики. Окончил факультет восточных языков Петербургского университета (1905). С 1910 г. - приват-доцент Петербургского университета, с 1918 г. - профессор Петроградского университета, с 1921 г. - академик РАН. Автор ок. 500 работ.

Крачковский И. Перевод Корана Д.Н. Богуславского. - В кн.: Советское востоковедение. - Вып. III. М.-Л., 1945, с. 300.

Крачковский И.Ю. Над арабскими рукописями. - В кн.: Академик И.Ю. Крачковский. Избранные сочинения. - Т. I. М.-Л., 1955, с. 121. ">

">"> ">">">">">">

Особо стоит отметить перевод востоковеда и знатока многих восточных языков Д.Н. Богуславского. Этот перевод по времени создания (1871 год) был самым первым русским переводом Корана непосредственно с арабского языка, а не вторичным переводом с европейских языков. Также важной особенностью была первая попытка сделать самостоятельные комментарии Богуславского, а не использовать готовые комментарии английских и французских переводов. Несмотря на то, что перевод был сделан ещё в XIX веке, и отличался высокой художественностью языка, широкого распространения перевод не получил, потому не был издан. И первое издание книга увидела лишь в 1995 году.

Г.С. Саблуков "Коран, законодательная книга мохаммеданского вероучения"

Саблукову принадлежит один из лучших научных переводов "Коран, законодательная книга мохаммеданского вероучения", в его переводе Коран в печатном виде издан впервые. В 1879 году вышла вторая часть труда Гордия Саблукова - "Приложение к переводу Корана" (комментарий к текстам), и два трактата: "Сведения о Коране - законодательной книге мохаммеданского вероучения"(Казань, 1884) и "Сличение магометанского учения о именах Божиих с учением о них христианским" (1873). По признаниям корановедов безусловным достоинством перевода является выразительность и красота языка. В тоже время имеют место смысловые неточности, словесные архаизмы, а также применение к Корану не свойственной для него русской и славянской библейской фразеологии. Перевод переиздавался в России 1896, 1907, 1990, а в 1991 даже два издания. А также репринтное издание в Египте в 1993 году 1986, 1989, 1990 - 9 изданий, 1991 - 2 издания, 1998

И.Ю. Крачковский "Коран"

В 20-е годы XX в течении 8 лет был выполнен перевод Корана на русский язык академиком И.Ю. Крачковским (опубликован посмертно в 1963 г.) Завершить работу в задуманном объеме Игнатий Юлианович не успел, хотя начал исследование переводов ещё в 1921 г., когда читал курс лекций по Корану на факультете восточных языков ЛГУ. Первые лекции о Коране были прочитаны Крачковским ещё в 1915-1916 гг. В 1934 г. им было дано описание рукописи русского перевода Корана, впоследствии идентифицированного как подлинный перевод Постникова. Именно тогда у Крачковского появилась мысль сделать полноценный перевод этого памятника. И уже 1919 году перевод Корана уже значится в проспекте горьковского издательства "Всемирная литература". Перевод Крачковского в большей степени был литературоведческим и был рассчитан на учёных-арабистов и корановедов. При переводе Корана основная цель, которую ставил И.Ю.Крачковский, это понять смысл коранического сказания, как литературного памятника VII века и его влияние на жизнь и быт арабов, чем сделать понятный перевод для чтения простыми верующими мусульманами. И именно поэтому перевод Крачковского неоднократно вызывает нарекания со стороны мусульманского сообщества за неоднозначность толкования многих мест и непригодность этого перевода для ознакомления с мусульманским вероучением. Тем не менее этот перевод и комментарии к нему в России считается академическим и, ввиду его высокой научной значимости, многократно переиздавался в 1986, 1989, в 1990 - 9 изданий, в 1991 - 2 издания, 1998, 2004.

Известный российский востоковед-арабист Е.А.Резван так отозвался о переводе И.Ю.Крачковского:

по характеру подхода к тексту и филологической точности труд И.Ю. Крачковского превосходит не только русские, но и многие европейские переводы

Резван Е.А., Коран и его мир. -- СПб.: Петербургское Востоковедение. 2001. - С. 443.

Т. А. Шумовский "Коран"

Первый научный поэтический перевод Корана осуществлён учеником Крачковского - Т.А. Шумовским (первое издание - Санкт-Петербург, 1995 г.). В мусульманской среде перевод был встречен доброжелательно и одобрен мусульманским духовенством, а в частности Талгатом Таджуддином Основное достоинство перевода Шумовского заключается в попытке передать красоту арабского языка и ритм повествования не прозой, а стихами, а также чёткое следование подлиннику. В текстах сделана попытка отказаться от использования арабизмов в именах собственных (Бог вместо арабского Аллах, Авраам вместо арабского Ибрагим) для лучшего понимая у русскоязычного читателя. В тоже время со стороны учёных в упрёк переводчику ставится попытка передать изначально прозаический и лишённый по своему составу рифм литературный памятник стихами и задаётся вопрос почему тоже самое никто не пытается в общем порядке сделать с текстами Торы и Евангелия, а также попытки подогнать рифму во вред смыслу и склонность к поэтизированию вместо чёткой передачи художественной составляющей текста.

В.М. Порохова "Коран"

Второй из ныне существующих стихотворных переводов Корана на русский язык был осуществлён Валерией Пороховой. Главная особенность перевода Пороховой в том, что она - первый переводчик, исповедующий ислам и сделавший попытку через свой религиозный опыт передать смысл коранического сказания. Перевод был произведён в сотрудничестве с видными мусульманскими богословами и получил множество одобрительных отзывов со стороны мусульманского духовенства и богословов, в том числе и от такой авторитетной в мусульманском мире академии как египетская Аль-Азхар. В то же время со стороны учёных этот перевод вызвал множество нареканий, как к недостаточному владению арабским языком, к плохому знанию стилистики русского языка и косноязычию в передаче рифм, а также к смысловым ошибкам при составлении комментария к тексту Корана. Также отмечается сильная идеализация ислама путем применения образов и понятий, свойственных православной христианской культуре России, что приводит к христианизации ислама и размыванию его культурно-исторических особенностей. Это объясняется рождением и воспитанием Пороховой в неисламской среде и поздним переходом в ислам. Ошибки и недочёты в переводе признают и сами мусульмане

М.-Н.О. Османов "Коран"

В 1995 году вышел перевод востоковеда д.ф.н. М.-Н.О. Османова. Этот перевод сочетает в себе попытку точной передачи смысла и доступность понимания языка. В отличие в других научных переводов в комментариях Османов широко использует тафсиры, а также для лучшей связности текста делает вставки слов и выражений и ведёт повествование в одном глагольном времени, в отличие от подлинника, где связь времен часто бывает нарушена. С научной точки зрения перевод Османова признаётся в целом удачным. Но в тоже время учёными отмечается недостаточное стремление передать художественную и сакральную особенность текста, хотя это стремление имеет место. Так д.ф.н., профессор кафедры арабской филологии Восточного факультета СПбГУ А.А. Долинина отмечает следующее.

Хороший, добротный, академический перевод принадлежит Нури Османову. Коран в его переводе выдержал несколько изданий. Нури Османов использовал много тафсиров. Замечу, что Крачковский дает тот текст, когда еще тафсиров не было. Нури Османов хотел, чтобы перевод был максимально понятен современному мусульманину, человеку, который арабского языка не знает. Он сделал хорошим русским языком перевод, комментированный, вставляя те слова и выражения, которых в тексте Корана нет, но которые подразумеваются. Текст у него достаточно связный. При этом Нури Османов абсолютно не пытался передать художественную сторону Корана.

Второе издание вышло в 1999 году.

Также учёными отмечается, что перевод Османова ввиду его отхода от строгого следования букве и замены слов смысловыми вставками из тафсиров не может быть отнесён к документальным и дословным.

Э.Р. Кулиев "Коран"

В 2002 году вышел перевод смыслов Эльмира Кулиева. Этот перевод отличается от остальных современных переводов тем, что Кулиев не имеет необходимого профессионального образования, и не является маститым учёным арабистом и востоковедом, а также и богословом. Тем не менее обсуждение перевода проводилось совместно с известными саудовскими корановедами и под руководством заведующего отделом Комплекса по изданию Корана в Саудовской Аравии Али Насером Факихи Как и Порохова, Кулиев будучи сам мусульманином, сделал попытку взглянуть на текст исходя из традиции толкования ранних комментаторов. Перевод был одобрен и учёными и мусульманским духовенством. Светские учёные отмечают, как достоинства перевода, выразившиеся в попытке сделать точное соответствие арабского текста русскому, так и недостатки проявившиеся в замене исходных слов и речевых оборотов своими синонимами и фразами, что превращало перевод в пересказ.

Б.Я. Шидфар "Аль-Коран – переводы и тафсир"

В 2003 году вышел перевод Бетси Шидфар под названием "Аль-Коран – переводы и тафсир". Особенность перевода Шидфар заключалась в удачной попытке передать стилистику текста Корана - его художественное содержание, его ритм, его рифму. А.А.Долинина считает этот перевод очень хорошим для знакомства с исламом

На текущий момент, наверное, именно Коран в переводе Дмитрия Николаевича Богуславского является самым эксклюзивным и дорогим изданием, которое ещё можно «свободно» приобрести. Если, стоимость не играет особой роли. Когда читаешь о генерале Богуславском, невольно задаёшься вопросом: а есть ли сейчас у нас подобные боевые генералы? Способные, если не свободно владеть восточными языками и переводить столь сложные Книги, то хотя бы оставить после себя мемуары наподобие генерала Василия Потто? Так как, сам из семьи военного, и приходилось много раз соприкасаться как с генералами советской эпохи, так и пост-советской, то гложат меня мучительные сомнения на сей счёт. Думаю, что ещё большим эксклюзивом по сравнению с этим коллекционным изданием, является боевой, действительно всесторонне образованный генерал.

Издательство: Восточная литература, Петербургское Востоковедение, 1995 г.
Коробка, 576 стр.
ISBN 5-85803-045-9, 5-02-017497-1
Тираж: 100 экз.
Формат: 70x100/16

Роскошное коллекционное издание.
Выпущено тиражом в сто экземпляров, каждый из которых имеет свой номер.
Ручной переплет из телячьей кожи, тисненый золотом и серебром, узорный обрез; в футляре из телячьей кожи с аналогичным тиснением, в стиле изданий XIX века. Книга отпечатана на особо качественной финской бумаге, в две краски.

Настоящее издание - первая публикация перевода Корана и комментариев к нему, выполненных известным русским дипломатом, востоковедом и крупным военным деятелем генералом Д. Н. Богуславским (1826-1893).
В издание вошли также приложения: замечания Д. Н. Богуславского к французскому переводу А. Б. Биберстейна-Казимирского, статья И. Ю. Крачковского "Перевод Корана Д. Н. Богуславского", статья А. Н. Вейрауха "Российский дипломат Д. Н. Богуславский - автор перевода Корана" и указатели.
Оформление настоящего издания (художники - Л. С. Эрман и Э. Л. Эрман, материалы подобраны Е. А. Резваном) в основных элементах связано с традиционным оформлением мусульманских изданий Корана. Характер перевода и содержание прилагаемых статей одобрены имамом-хатибом С.-Петербургской Соборной мечети шейхом Джа`фаром Насибулловичем Пончаевым.

В Петербурге увидел свет первый русский перевод Корана с арабского языка, выполненный генералом Д.Н. Богуславским в 1871 году. По мнению некоторых ученых, обладает особой художественной ценностью. Хотя перевод был завершен в 1871 году, вплоть до 1995-го не издавался. Издание этого перевода всемирно известный арабист, академик И. Ю. Крачковский (чей перевод Корана был издан посмертно в 1963 г.) считал важной задачей востоковедения. Коран Богуславского столетие пролежал в архивах Академии наук невостребованным и неузнанным до тех пор, пока судьбой рукописи не занялся известный коранист Е. А. Резван, взявший на себя огромный труд по подготовке архивных материалов к печати.
Издание готовилось почти пять лет и вышло под двойным импринтом: издательская фирма "Восточная литература" РАН (г. Москва) и Центр "Петербургское Востоковедение" (г. Санкт-Петербург). В деле издания первого русского перевода Корана объединились два авторитетнейших востоковедных издательства страны. Книга увидела свет в том виде, в каком ее мог увидеть генерал Богуславский.

В 1996 г. на первом конкурсе "Петербургская книга" Коран в переводе генерала Богуславского был удостоен почетного диплома "За уникальное издание". Ежегодно в международном журнале "Manuscripta Orientalia" публикуется список обладателей настоящего издания, которые пожелали быть упомянуты как обладатели данного раритета.
Книга не поступала в свободную продажу и распространялась среди VIP-персон и под заказ в крупнейшие мировые книжные центры.

В настоящее время издание почти полностью распродано.
Среди обладателей Корана:
№ 10 - президент Татарстана Минтимер Шаймиев
№ 13 - Директор Государственного Эрмитажа М. Б. Пиотровский, а также члены Государственной Думы, видные политики и бизнесмены.

Дмитрий Николаевич Богуславский (1826-1893) - генерал. Выпускник факультета восточных языков Санкт-Петербургского университета. В 1862-1870 годах - драгоман Министерства иностранных дел. С 1870 года - на русской дипломатической службе в Стамбуле. В это время занимается переводами художественных произведений с арабского, таджикского, турецкого языков на французский и русский.

После пленения Шамиля официально опекал и всюду сопровождал Д.Н. Богуславский. Судя по его послужному списку, он имел отношение к тайной военной агентуре, хорошо знал Восток и владел многими языками. Богуславский родился в 1826 году, происходил из дворян Нижегородской губернии и воспитывался в артиллерийском училище. В 1849 году участвовал в подавлении Венгерского восстания, позже - в обороне Севастополя и осаде крепости Силистрия на Дунае. В 1855 году он уже служил для особых поручений при Главном штабе Южной армии, а затем и старшим адъютантом при дежурном генерале Главного штаба наместника Кавказа. Здесь Богуславский сделал удивительную карьеру. За успешное выполнение особых поручений в 1859 году он был произведен из капитанов сразу в полковники, успел закончить факультет восточных языков Петербургского университета и в 1861 году был причислен к Азиатскому департаменту МИД. В число особых поручений Богуславского входило и его пребывание при Шамиле.