Он вошел в тройку канонических представителей латинской литературы.

Мастер любовной лирики прославился произведениями в жанре элегии, а также эпической поэмой «Метаморфозы», ставшей одним из важнейших источников в изучении классической мифологии. Большинство сведений о жизни и творчестве Овидия ученые почерпнули из его собственных произведений, а также из работ и Марка Фабия Квинтилиана.

Детство и юность

Публий Овидий Назон родился в городе Сульмо (совр. Сульмона), расположенном в Апеннинской долине восточнее Рима 20 марта 43 года до н.э. в семье, принадлежавшей к сословию эквитов (всадников). Положение родителей будущего поэта в обществе было довольно высоким, согласно имущественному положению они имели право совершать торговые сделки и входили в деловую прослойку городской элиты, а их дети обладали привилегией на получение образования.

Следуя желанию отца, Овидий вместе с братом начал учиться риторике у Арелия Фуска и Марка Порция Латрона, мэтров ораторского искусства Древнеримской империи. Следуя эмоциональному, а не аргументированному стилю ведения бесед и споров, будущий лирик не пожелал овладевать приемами, необходимыми для уготованной ему юридической практики. Бросив учебу, молодой человек отправился путешествовать и посетил Афины, Малую Азию и Сицилию.

В молодости Овидий занимал мелкие общественные посты, был членом центумвиры, коллегии гражданских дел, а также состоял в ведомстве децемвиры, исполнявшем духовные и светские обязанности на государственном уровне.

Около 29-25 года до н.э. юноша понял, что имперская служба чужда его натуре и характеру, и вышел в отставку, огорчив отца и других членов семьи. В это время Овидия привлекала литература, и он, поддавшись соблазну стать знаменитым поэтом, вступил в круг избранных под покровительством Марка Валерия Мессала Корвина. Первое выступление начинающего элегиста датировано примерно 25 годом до н.э., от этого момента ученые ведут отсчет творческой биографии Овидия.

Поэзия

Первые 25 лет литературной карьеры Овидий посвятил написанию стихов на эротические темы в жанре элегии. Хронологический порядок появления сборников до конца неизвестен, но предполагается, что самыми ранним сочинением поэта являлись «Героиды», состоявшие из 21 письма мифологических и реально существовавших дев к их отсутствовавшим любовникам. Подлинность некоторых стихотворений цикла неоднократно оспаривалась, но в большинстве стихов авторство Овидия несомненно.

К ранним работам поэта ученые отнесли и сборник «Amores», содержавший любовно-эротическую лирику, посвященную соблазнительной подруге Коринне. По сохранившейся версии можно судить о невероятном таланте Овидия, использовавшего собственный опыт и наблюдения для описания чувств и переживаний.

После публикации этой работы около 15-16 года до н.э. Овидий стал одним из самых популярных поэтов Рима и представил на суд публики утраченную трагедию «Медея» и цикл стихотворений «Наука любви» в 3 частях. Книги – пародии на дидактическую литературу – стали пособием по обольщению и интригам, предназначенным для мужчин и женщин. Стиль стихов признали фривольным, но автор пояснил, что советы ориентированы на простых граждан империи и чужестранцев – гостей Рима.

В 1 году до н.э. Овидий опубликовал поэму «Лекарство от любви» и вошел в число главных римских элегистов Галла, Тибулла и Проперция. Эта книга, адресованная мужчинам, предлагала способы избавления от надоевших жен и подруг и стала завершением любовно-эротического периода творчества поэта.

Насытившись элегическими стихами, Овидий решил создать монументальное произведение и к 8 году н.э. завершил работу над эпической поэмой «Метаморфозы». Стихи, написанные гекзаметром, с энциклопедической точностью представили мифологическую картину мира от возникновения космоса до апофеоза правления . Истории, следовавшие одна за другой, повествовали о преобразованиях и трансформациях явлений и персонажей.

В 15 книгах упоминались 250 античных легенд, связанных между собой тематически, географически или структурно. Это произведение, признанное лучшим литературным трудом Овидия, приобрело популярность у современников и потомков и было переведено на многие языки мира.

Параллельно с «Метаморфозами» поэт работал над сборником двустиший под названием «Фасты». Вернувшись к элегическому размеру, Овидий планировал описать каждый месяц календарного года, уделяя внимание праздникам, религиозным традициям, природным явлениям и т.п., но вынужден был отказаться от проекта из-за немилости Августа.

Причиной опалы и последующего изгнания лирика в далекий от Рима город Томы послужила неизвестная «ошибка», расцененная как преступление. По мнению некоторых исследователей, источником императорского гнева стала одна из поэм эротического содержания, подрывавшая моральные законы и принципы римского государства. Другие считают, что литература была всего лишь предлогом для избавления от Овидия, скрывавшим политические или личные мотивы.

В ссылке поэт тосковал по Риму и сочинял отчаянные и печальные элегические произведения. Известны 2 сборника этого периода под названием «Скорбные элегии» и «Письма с Понта», датированные 9-12 годами н.э. К этому же периоду исследователи отнесли сохранившееся произведение «Ибис», являвшееся сатирическим обличением врага, поправшего честное имя прославленного лирика.

«Скорбные элегии» стали ценнейшим источником сведений о творческой и личной судьбе Овидия. Наполненные чувствами пронзительные стихи повествовали о несчастьях в настоящем и безоблачном прошлом создателя «Метаморфоз». Сборник состоял из 5 книг, в которых поэт описывал бытовые подробности опальной жизни, приводил оправдательные аргументы, биографические отрывки, послания к жене и друзьям, а также посылал просьбы о милости и спасении.

Картина Иона Теодореску-Сиона «Овидий в ссылке»

В «Письмах с Понта» отчаяние изгнанника достигло апогея. В стихотворной форме Овидий умоляет друзей заступиться за него перед императором и поведать высокопоставленным деятелям о тяжелой жизни вдали от Рима.

Просьбы о прощении лирик чередовал с повествованием о жизни на чужбине и собственном здоровье, а также с описанием природы черноморского побережья и рассуждениями о превратностях судьбы. В последнем произведении сборника Овидий обратился к врагу с призывом оставить его в покое и дать спокойно умереть.

Личная жизнь

Информацию о личной жизни Овидия исследователи почерпнули из произведений поэта, согласно которым он был женат 3 раза.

Первая супруга, появившаяся по настоянию отца, должна была оградить юношу от праздности и легкомысленного поведения. Однако ее влияние оказалось противоположным: поэт не только не перестал появляться в обществе друзей, но и обзавелся любовницами, которым посвящал стихи и элегии. Молодая жена не вынесла пренебрежения и измен мужа и развелась с ним вскоре после свадьбы.

Второй раз Овидий женился, следуя собственным чувствам, которые быстро угасли и не переросли в крепкие семейные отношения. Есть предположение, что новая супруга родила поэту 2 детей, а затем ушла от него, поручив родственникам хлопоты о разводе.

Настоящей историей любви стали третьи отношения Овидия с женщиной по имени Фабия, которая была для лирика верной подругой и источником вдохновения. Любитель шумных компаний отказался от разгульной жизни, предпочитая общество супруги, обожавшей искусство и поэзию.

Эту идиллию нарушило изгнание Овидия в далекий город Томы (совр. Констанца), куда мужчина отправился один, поручив супруге заботу о доме и имуществе. Ученые считают, что Фабия была каким-то образом связана с влиятельным патрицианским родом и благодаря этому поддерживала мужа во время ссылки.

Смерть

Находясь в изгнании, Овидий пребывал в состоянии глубокой депрессии и уныния. Друзья и родственники не могли помочь поэту вернуться в Рим. Согласно одной из известных цитат, лирик хотел, «чтобы смерть застигла его посреди трудов», так и случилось.

Едва завершив работу над стихотворным циклом под названием «Письма с Понта», Овидий скончался в Томах вдали от родины в 17 году н.э. в возрасте 59 лет. Причины безвременного ухода великого древнеримского поэта остались неизвестными.

Цитаты

«Для добродетели ни одна дорога не является непроходимой»

«Зависть терзает и сама терзается»

«Храброму вся земля - родина»

«Чего мы не сделали сами, того я нашим не назвал бы»

Произведения

• «Героиды»
• «Amores»
• «Наука любви»
• «Лекарство от любви»
• «Метаморфозы»
• «Фасты»
• «Скорбные элегии»
• «Ибис»
• «Наука о рыбаловстве»
• «Письма с Понта»

По желанию отца Овидий вступил на государственную службу, но, прошедши лишь нисколько низших должностей, отказался от нее, предпочитая всему занятия поэзией. Рано, также по желанию отца, женившись, он скоро должен был развестись с своей женой; неудачно и непродолжительно было его и второе супружество, и только третья жена его, из рода Фабиев, осталась с ним связанною навсегда. Вероятно, она и подарила его дочерью Периллой, которая также писала стихи (Trist., III, 7, 11). Дополнив свое образование путешествием в Афины, Малую Азию и Сицилию и выступив на литературном поприще, Овидий сразу был замечен публикой и снискал дружбу выдающихся поэтов, например Горация и Проперция. Сам Овидий сожалеет, что ранняя смерть Тибулла помешала развитию между ними близких отношений и что Виргилия (который обыкновенно не жил в Риме) ему удалось только видеть.

Творчество

Первыми литературными опытами Овидия, за исключением тех, которые он, по его собственным словам, предавал огню «для исправления», были «Героиды» (Heroides) и любовные элегии. Яркость поэтического дарования Овидия высказывается и в «Героидах», но наибольшее внимание римского общества он обратил на себя любовными элегиями, вышедшими, под заглавием «Amores», сначала в пяти книгах, но впоследствии, по исключению многих произведений самим поэтом, составившими три дошедшие до нас книги из 49 стихотворений. Эти любовные эллегии, содержание которых в той или другой степени несомненно основывается на любовных приключениях, пережитых поэтом лично, связаны с вымышленным именем его подруги, Коринны, которое и прогремело на весь Рим, как об этом заявляет сам поэт (totam cantata per Urbem Corinna). В этих более или менее сладострастных произведениях Овидию удалось проявить в полной силе яркое дарование, уже тогда, то есть в очень молодые годы его жизни, сделавшее его имя громким и популярным. Оканчивая последнюю из этих элегий, он воображает себя столько же прославившим свой народ пелигнов, сколько Мантуя обязана своей славой Виргилию, а Верона - Катуллу. Бесспорно, поэтического дарования, свободного, непринужденного, блистающего остроумием, естественностью и меткостью выражения, в этих элегиях очень много, как много и версификаторского таланта, для которого, по-видимому, не существовало никаких метрических трудностей; но все-таки поэт, выпустив в свет свои «Amores», не имел достаточного основания ставить себя на одну доску не только с Вергилием, но и с Катуллом. Он не превзошел здесь ни Тибулла, ни Проперция, у которых, как и у самого Катулла, он делает даже не мало дословных или почти дословных заимствований (см. Zingerle, «Ovidius und sein Verhaltniss zu den Vorgangern und gleichzeitigen Romischeu Dichtern», Инсбрукк, 1869 - 71).

«Наука любви»

Не менее шума наделало в свое время и то произведение Овидия, о приготовлении которого он возвещал своим читателям еще в 18-й элегии II книги и которое в рукописях и изданиях Овидия носит заглавие «Ars amatoria» («Любовная наука», «Наука любви»), а в сочинениях самого поэта - просто «Ars». Это - дидактическая поэма в трех книгах, написанная, как и почти все сочинения Овидия, элегическим размером и заключающая в себе наставления, сначала для мужчин, какими средствами можно приобретать и сохранять за собой женскую любовь (1 и 2 книги), а потом для женщин, как они могут привлекать к себе мужчин и сохранять их привязанность. Сочинение это, отличающееся во многих случаях крайнею нескромностью содержания - нескромностью, плохо оправдываемою заявлением будто он писал эти наставления лишь для публичных женщин, solis meretricibus (Trist., II, 303), - в литературном отношении превосходно и обличает собою полную зрелость таланта и руку мастера, которая умеет отделать каждую подробность и не устает рисовать одну картину за другой, с блеском, твердостью и самообладанием. Написано это произведение во 2 - 1 гг. до н. э., когда поэту было 41 - 42 года от роду. Одновременно с «Наукой любви» появилось к тому же разряду относящееся сочинение Овидия, от которого до нас дошел лишь отрывок в 100 стихов и которое носит в изданиях заглавие «Medicamina faciei». На это сочинение, как на готовое, указывает женщинам Овидий в III книге «Науки любви» (ст. 205), называя его « Medicamina formae» («Средства для красоты») и прибавляя, что оно хотя и не велико по объему, но велико по старанию, с каким написано (parvus, sed cura grande, libellus, opus). В дошедшем отрывке рассматриваются средства, относящиеся к уходу за лицом. Bcкоpе после «Науки любви» Овидий издал «Лекарства от любви» («Remedia amoris») - поэму в одной книге, где он, не отказываясь и на будущее время от своей службы Амуру, хочет облегчить положение тех, кому любовь в тягость и которые желали бы от нее избавиться. Он исполняет и эту задачу рукою опытного поэта, но, сравнительно с «Наукой любви», «Remedia amoris» представляют скорее понижение таланта, не обнаруживающего здесь того богатства фантазии, той непринужденности в образах и даже той живости изложения, какими блистает «Ars amatoria». В направлении, которого Овидий до сих пор держался, ему дальше идти было некуда, и он стал искать других сюжетов. Мы видим его вскоре за разработкой мифологических и религиозных преданий, результатом которой были два его капитальных сочинения: «Метаморфозы» и «Фасты».

Ссылка

Но прежде, чем он успел эти ценные труды довести до конца, его постиг внешний удар, коренным образом изменивший его судьбу. Осенью 9 г. Овидий неожиданно был отправлен Августом в ссылку на берега Черного моря, в дикую страну гетов и сарматов, и поселен в городе Томах (сейчас Констанция, в Румынии). Ближайшая причина столь сурового распоряжения Августа по отношению к лицу, бывшему, по связям своей жены, близким к дому императора, нам не известна. Сам Овидий неопределенно называет ее словом error (ошибкой), отказываясь сказать, в чем эта ошибка состояла (Trist., II. 207: Perdiderint cum me duo crimina, carmen et error: Alterius facti culpa silenda mihi est), и заявляя, что это значило бы растравлять раны цезаря. Вина его была, очевидно, слишком интимного характера и связана с нанесением ущерба или чести, или достоинству, или спокойствию императорского дома; но все предположения ученых, с давних пор старавшихся разгадать эту загадку, оказываются в данном случае произвольными. Единственный луч света на эту темную историю проливает заявление Овидия (Trist. II, 5, 49), что он был невольным зрителем какого-то преступления и грех его состоял в том, что у него были глаза. Другая причина опалы, отдаленная, но может быть более существенная, прямо указывается самим поэтом: это - его «глупая наука», то есть «Ars amatoria» (Ex Pont. II, 9, 73; 11, 10, 15), из-за которой его обвиняли как «учителя грязного прелюбодеяния». В одном из своих писем с Понта (IV, 13, 41 - 42) он признается, что первой причиной его ссылки послужили именно его «стихи» (nоcuerunt carmina quondam, Primaque tam miserae causa fuere fugae).

«Скорби»

Ссылка на берега Черного моря подала повод к целому ряду произведений, вызванных исключительно новым положением поэта. Свидетельствуя о неиссякаемой силе таланта Овидия, они носят совсем другой колорит и представляют нам Овидия совсем в другом настроении, чем до постигшей его катастрофы. Ближайшим результатом этой катастрофы были его «Скорбные Элегии» или просто «Скорби» (Tristia), которые он начал писать еще в дороге и продолжать писать на месте ссылки в течение трех лет, изображая свое горестное положение, жалуясь на судьбу и стараясь склонить Августа к помилованию. Элегии эти, вполне отвечающие своему заглавию, вышли в пяти книгах и обращены большею частью к жене, некоторые - к дочери и друзьям, а одна из них, самая большая, составляющая вторую книгу - к Августу. Эта последняя очень интересна не только отношением, в какое поэт ставить себя к личности императора, выставляя его величие и подвиги и униженно прося прощения своим прегрешениям, но и заявляющем, что его нравы совсем не так дурны, как об этом можно думать, судя по содержанию его стихотворений: напротив, жизнь его целомудренна, а шаловлива только его муза - заявление, которое впоследствии делал и Марциал, в оправдание чудовищно-грязного содержания многих из своих эпиграмм. В этой же элегии приводится целый ряд поэтов греческих и римских, на которых сладострастное содержание их стихотворений не навлекало никакой кары; указывается также на римские мимические представления, крайняя непристойность которых действительно служила школой разврата для всей массы населения. За «Скорбными элегиями» следовали «Понтийские письма» (Ex Ponto), в четырех книгах. Содержание этих адресованных разным лицам писем в сущности тоже, что и элегий, с той только разницею, что сравнительно с последними «Письма» обнаруживают заметное падение таланта поэта. Это чувствовалось и самим Овидием, который откровенно признается (I, 5, 15), что, перечитывая, он стыдится написанного и объясняет слабость своих стихов тем, что призываемая им муза не хочет идти к грубым гетам; исправлять же написанное - прибавляет он - у него не хватает сил, так как для его больной души тяжело всякое напряжение. Тяжесть положения отразилась, очевидно, на свободе духа поэта; постоянно чувствуемый гнет неблагоприятной обстановки все более и более стеснял полет его фантазии. Отсюда утомительная монотонность, которая, в соединении с минорным тоном производит в конце концов тягостное впечатление - впечатление гибели первостепенного таланта, поставленного в жалкие и неестественные условия и теряющего свое могущество даже в языке и стихосложении. Однако, с берегов Черного моря пришли в Рим два произведения Овидия, свидетельствующие о том, что таланту Овидия были под силу и предметы, обработка которых требовала продолжительного и серьезного изучения.

«Метаморфозы» и «Фасты»

Первым из таких произведений были «Метаморфозы» («Превращения»), огромный поэтический труд в 15 книгах, заключающий в себе изложение относящихся к превращениям мифов, греческих и римских, начиная с хаотического состояния вселенной до превращения Юлия Цезаря в звезду. Этот высокий по поэтическому достоинству труд был начат и, можно сказать, окончен Овидием еще в Риме, но не был издан по причине внезапного отъезда. Мало того: поэт, перед отправлением в ссылку, сжег, с горя или в сердцах, даже самую рукопись, с которой, к счастью, было уже сделано несколько списков. Сохранившиеся в Риме списки дали Овидию возможность пересмотреть и дополнить в Томах это крупное произведение, которое таким образом и было издано. «Метаморфозы» - самый капитальный труд Овидия, в котором богатое содержание, доставленное поэту главным образом греческими мифами, обработано с такою силою неистощимой фантазии, с такою свежестью красок, с такою легкостью перехода от одного предмета к другому, не говоря о блеске стиха и поэтических оборотов, что нельзя не признать во всей этой работе истинного торжества таланта, вызывающего изумление. Недаром это произведение всегда много читалось и с давних пор переводилось на другие языки, начиная с греч. перевода, сделанного Максимом Планудом в XIV веке. Даже у нас есть немало переводов (как прозаических, так и стихотворных); четыре из них появились в свет в течение семидесятых и восьмидесятых годов XIX века. Другое серьезное и также крупное не только по объему, но и по значению произведение Овидия представляют «Фасты» (Fasti) - календарь, содержащий в себе объяснение праздников или священных дней Рима. Эта ученая поэма, дающая много данных и объяснений, относящихся к римскому культу и потому служащая важным источником для изучения римской религии, дошла до нас лишь в 6 книгах, обнимающих первое полугодие. Это - те книги, который Овидию удалось написать и обработать в Риме. Продолжать эту работу в ссылке он не мог по недостатку источников, хотя не подлежит сомнению, что написанное в Риме он подверг в Томах некоторой переделке: на это ясно указывает занесение туда фактов, совершившихся уже по изгнании поэта и даже по смерти Августа, как напр. триумф Германика, относящийся к 16 г. В поэтическом и литературном отношении «Фасты» далеко уступают «Метаморфозам», что легко объясняется сухостью сюжета, из которого только Овидий мог сделать поэтическое произведение; в стихе чувствуется рука мастера, знакомая нам по другим произведениям даровитого поэта.

«Ibis» и «Halieutica»

Есть в числе дошедших до нас сочинений Овидия еще два, которые всецело относятся ко времени ссылки поэта и стоят, каждое, особняком от других. Одно из них,«Ibis» (известное название египетской птицы, которую римляне считали нечистой), - сатира или пасквиль на врага, который после ссылки Овидия преследовал его память в Риме, стараясь вооружить против изгнанника и жену его. Овидий посылает этому врагу бесчисленное множество проклятий и грозит ему разоблачением его имени в другом сочинении, которое он напишет уже не элегическим размером, а ямбическим, то есть со всею эпиграмматическою едкостью. Название и форму сочинения Овидий заимствовал у александрийского поэта Калдимаха, написавшего нечто подобное на Аполлония Родосского. Другое сочинение, не имеющее связи с остальными, есть дидактическая поэма о рыболовстве и носит заглавие «Halieutica». От него мы имеем только отрывок, в котором перечисляются рыбы Черного моря и указываются их свойства. Это сочинение, на которое, по специальности его сюжета, ссылается Плиний в своей «Естественной истории» (XXXII, 5), не представляет в литературном отношении ничего замечательного.

Утерянные произведения

Для нас было бы несравненно интереснее, если бы вместо этих двух маловажных произведений, до нас дошла трагедия Овидия, под заглавием «Медея», которая хотя и была произведением юности поэта, но считалась в римской литературе одним из лучших образцов этого литературного вида. На ней с удовольствием останавливается Квинтилиан (X, 1, 98), о ней упоминает и Тацит в «Разговоре об ораторах» (гл. 12). Не дошло до нас и еще нескольких сочинений, писанных частью в Риме, частью в Томах и в числе последних - панегирик Августу, писанный на гетском языке, о чем извещает в одном из своих понтийских писем (IV, 13, 19 и сл.) сам Овидий, все еще не теряя надежды на облегчение своей участи, если не на полное помилование. Но этим надеждам сбыться не было суждено. Не только Август, но и Тиберий, к которому он также обращался с мольбами, не возвратил его из ссылки: несчастный поэт скончался в Томах в 17 г. и погребен в окрестностях города.

Наследие

Овидий был последний из знаменитых поэтов Августова века, со смертью которого окончился золотой век римской поэзии. Злоупотребление талантом в период его наибольшего развития лишило его права стоять наряду с Виргилием и Горацием, но ключом бившее в нем поэтическое дарование и виртуозность его стихотворной техники делали его любимцем не только между современниками, но и во все время Римской империи. Бесспорно, Овидию как поэту должно быть отведено одно из самых видных мест в римской литературе. Его «Метаморфозы» и «Фасты» до сих пор читаются в школах, как произведение образцового по языку и стихосложению латинского писателя.

(полное имя - Публий Овидий Назон) – выдающийся римский поэт, более всего известный как автор поэм «Наука любви» и «Метаморфозы», а также любовных элегий. Оказал огромное влияние на европейскую литературу, в том числе на Пушкина , посвятившего ему в 1821 году обширное послание в стихах.

Биография Овидия

Публий Овидий Назон родился 20 марта 43 года до н. э. (711 году от основания Рима) в городе Сульмоне в Италии .

В Древнем Риме Овидий был потомком рода, относящегося к сословию всадников. Отец его был человеком состоятельным и дал хорошее образование своим сыновьям.

С самых ранних лет Овидий обнаружил страсть к поэзии. Позднее он признается, что даже когда нужно было писать прозой, из-под его пера невольно выходили стихи. Молодой Овидий скоро убедился в своей полной неспособности занимать административные и судейских и должности, на что так надеялся его отец.

Оставив службу, выдающийся литератор занимался только поэзией, благо, финансовое положение позволяло не заботиться о хлебе насущном.

Посещение риторских школ в Риме рано приучило его к изощренному риторичесски-декламационному стилю, элементы которого заметны даже в его позднейших произведениях. Овидий закончил своё образование, совершив путешествие в Грецию и Малую Азию, которое считалось в его время необходимым для всякого образованного римлянина, особенно поэта.

Накопленный опыт лег в основу его литературных произведений. Известность пришла к нему сразу, а многие знаменитые поэты, в частности, Гораций и Проперций, стали его добрыми друзьями.

По желанию родителей Овидий рано женился, но вскоре вынужден был развестись; также был непродолжительным и неудачным второй брак, и только третий, с женщиной, уже имевшей от первого мужа дочь, оказался прочным и, судя по всему, счастливым. Овидий собственных детей не имел.

Будучи человеком обеспеченным и свободным от государственной службы, Овидий вел легкомысленный образ жизни в Риме. В свою поэзию он часто вводил легкомысленные мотивы и образы, что противоречило политике императора Августа, мечтавшего возродить древние и суровые римские добродетели. Возможно это было причиной ссылки Овидия в 8 году н. э. в крайнюю северо-восточную местность империи, а именно в город Томы (нынешняя Констанца в Румынии), где в 17 г. (по другим сведениям в 18 г.) он и скончался.

Творчество Овидия

Первыми литературными опытами Овидия были любовные элегии и так называемые «Героиды» (послания любовного содержания, адресованные женщинами героической эпохи любимым мужчинам). Наибольшее внимание римского общества он обратил на себя любовными элегиями, вышедшими, под заглавием «Amores». До нас дошли три книги из 49 стихотворений. Эти любовные элегии связаны с вымышленным именем его подруги, Коринны, которое и прогремело на весь Рим. Здесь Овидию удалось проявить в полной силе яркое дарование, сразу сделавшее его имя громким и популярным.

«Наука любви»

Ещё больший фурор произвело следующее произведение поэта – поэма «Наука любви в трёх книгах, написанная, как и почти все сочинения Овидия, элегическим размером. «Наука о любви» посвящена любовным, в том числе плотским, взаимоотношениям полов. В поэме в стихотворной форме содержались наставления, сначала для мужчин, какими способами можно приобретать и сохранять за собой женскую любовь (1 и 2 книги), а потом для женщин, как они могут очаровывать мужчин и сохранять их привязанность. Нескромность содержания сочеталась с выдающимися художественными достоинствами, свидетельствующими о зрелости мастерства художника.

Написано это произведение во 2 - 1 гг. до н. э., когда поэту было 41 - 42 года от роду. Вскоре после «Науки любви» Овидий издал «Лекарство от любви» - поэму в одной книге, где он стремится облегчить положение тех, кому любовь в тягость и которые желали бы избавиться от неё.

Овидий в это время находился в расцвете лет и в зените славы. Он уже не был тем легкомысленным юношей, который начал писать свои любовные элегии. Пора было подумать о том, чтобы достойными трудами заполнить остаток своей жизни.

Поэт занялся разработкой мифологических и религиозных преданий, результатом которой были два его капитальных сочинения: «Метаморфозы» и «Фасты». Работа шла быстро: через семь лет у Овидия были уже готовы и ожидали лишь последней отделки первые шесть книг «Фастов» и все пятнадцать «Метаморфоз».

Но закончить эти ценные труды поэт не успел. Осенью 8 г. он неожиданно был отправлен Августом в ссылку на берега Чёрного моря в город Томы. Неизвестны причины немилости. Сам Овидий упоминал о недовольстве стихами и некоем поступке, туманно говорил об ошибке.

Еще в дороге Овидий начал писать «Скорбные элегии» или просто «Скорби», ставшие новым жанром в национальной поэзии, т.к. элегии ранее были связаны исключительно с любовной тематикой. Эти сочинения проникнуты скорбью и переживаниями; часть из них обращена к Августу с надеждой на перемену участи.

Затем им были написаны «Понтийские письма» в четырёх книгах, содержание которых в сущности то же, что и элегий, с той лишь разницей, что сравнительно с последними «Письма» обнаруживают заметное падение таланта поэта.

Тогда Овидий вновь обращается к своим капитальным трудам, которые по причине внезапного отъезда в ссылку так и не были закончены и изданы.

Метаморфозы Овидия

Первым из таких произведений была поэма «Метаморфозы» («Превращения»), написанная ещё в Риме. Неожиданный отъезд спровоцировал Овидия на уничтожение рукописи, но к счастью, с нее сохранилось несколько списков. Живя в Томах, поэт дополнил и переработал сочинение до того вида, в котором оно известно сейчас.

«Метаморфозы» - самый капитальный труд Овидия, состоящий из 15 книг и заключающий в себе изложение относящихся к превращениям греческих и римских мифов, начиная с хаотического состояния вселенной до превращения Юлия Цезаря в звезду.

Сюжет «Метаморфоз» есть не что иное, как вся античная мифология, изложенная систематически и по возможности хронологически, насколько в те времена вообще представляли себе хронологию мифа.

Овидий создает огромное произведение, содержащее около 250 более или менее разработанных превращений, располагая их по преимуществу в хронологическом порядке и разрабатывая каждый такой миф в виде изящного эпиллия.

В «Метаморфозах» перед поэтом стояла задача нового осмысления мира. Недаром Овидий стягивает всю пеструю ткань своей большой поэмы к одному узлу, к одному ключевому символу - метаморфозе. Метаморфоза означает единство мира, в котором все человечно или напоминает о человеке, история мира от дикого хаоса и до исторических времен - это и есть история его оживления и одушевления, ее-то и рассказывает Овидий. Метаморфоза означает и вечность мира, в котором ничто не кончается смертью, а кончается только превращением. Рассказав и показав это, Овидий заканчивает «Метаморфозы» прямым поучением - речью мудреца Пифагора о том, что все течет и меняется, все одушевлено вечной душой, переливающейся из тела в тело, и поэтому человек должен любить все живое и не употреблять в пищу мяса животных. Так идея превращения оказывается у Овидия неразрывна с идеей вселенской любви.

С «Метаморфозами» по степени влияния на европейское искусство не может сравниться ни одно из произведений эпохи античности. Эту поэму считали любимой многие выдающиеся люди, например, Монтень, Гёте и др. Пушкин давал чрезвычайно высокую оценку творчеству Овидия.

«Фасты»

«Фасты» - другое серьёзное и также крупное и по объёму, и по значению произведение Овидия. Это - календарь, содержащий в себе объяснение праздников или священных дней Рима. Поэма дошла до нас лишь в 6 книгах, обнимающих первое полугодие, тех книгах, которые Овидию удалось написать и обработать в Риме. В ссылке продолжать эту работу он не мог по недостатку источников, хотя он подверг в Томах написанное в Риме некоторой переделке: на это ясно указывает занесение туда фактов, совершившихся уже после изгнания поэта и даже после смерти Августа.

Овидий был последний из знаменитых поэтов Августова века, со смертью которого окончился золотой век римской поэзии. Как поэту Овидию должно быть отведено одно из самых видных мест в римской литературе. Его «Фасты» и «Метаморфозы» до сих пор читаются в школах, как произведения образцового по языку и стихосложению латинского писателя.

В честь поэта назван кратер на Меркурии и город в Одесской области.

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Шрифт:

100% +

Владимир Бутромеев
МИР В КАРТИНКАХ. Публий Овидий Назон. Искусство любви

Мир в картинках
ПУБЛИЙ ОВИДИЙ НАЗОН.
ИСКУССТВО ЛЮБВИ

***

Если кто-то еще не постиг искусства любви, пусть он прочтет мои стихи: они помогут ему научиться любить.

***

Нужны навыки и искусство, чтобы на море править кораблем с помощью весел и паруса; нужны навыки и искусство даже для того, чтобы управлять простой повозкой, запряженной лошадьми; тем более нужны навыки и искусство в таком тонком и сложном деле, как любовь.

***

Амур – юный бог любви, он шаловлив и капризен, он своенравен и даже бывает опасен. Но все-таки он еще совсем дитя, и мне удастся сделать его послушным.

***

Песни мои не для глупых и несозревших девушек, стыдящихся мужчин, не для лицемерных замужних женщин, прикрывающих ноги ниже колен расшитым подолом. Я пою только для тех, кто хочет познать любовь. Впрочем, я воспеваю только те удовольствия, которые не противоречат естественным чувствам. В стихах моих нет ни разврата, ни преступления.

Венера. Художник Д. – Г. Россетти

***

Тот, кто хочет стать под боевые знамена Амура, должен сначала выбрать предмет своей любви; потом его задача – добиться расположения избранной им девушки; и, наконец, он должен сделать отношения с ней продолжительными. Таков мой план, такова цель, которую я хочу достигнуть, таков путь, по которому я пойду к этой цели. И поведу за собою тех, кто хочет овладеть искусством любви.

***

Пока твое сердце еще свободно, выбирай себе женщину, которой ты можешь сказать: «Ты лишь одна нравишься мне». Она не спустится к тебе с неба, не прилетит к тебе сама на легких крыльях ветра – тебе нужно отыскать ее, увидеть своими глазами.

***

Если тебе нужна еще молоденькая девочка, в первом цвету, ты увидишь и такую – невинную девственницу, готовую робко проникнуть в тайны любви. Если ты предпочитаешь молодых женщин, то их вокруг тебя столько, что тебе будет трудно выбрать из многих одну. Но, быть может, ты любишь опытных, зрелых красавиц? Тогда, поверь мне, число их еще большее. Нужно только лишь знать, как и где их найти.

Мечты. Художник А. – В. Бугро

***

Теперь я научу тебя, каким образом овладеть той, которая тебя очаровала, – это самое важное в моих уроках. Любовники всех стран, слушайте меня внимательно!

***

Во-первых, будь твердо уверен в том, что нет женщины, которую нельзя было бы завлечь в любовные сети. Знай, не бывает недоступных женщин! Будь в этом уверен, и ты будешь победителем: только раскинь свою сеть. Птицы весною перестанут петь, стрекозы – стрекотать летом, аркадская собака убежит от зайца, если найдется женщина, способная сопротивляться влюбленному юноше. Женщина, которая делает вид, что не хочет сдаться, в душе желает этого; согласится даже та, о согласии которой ты и не мог подумать. Тайная любовь не менее привлекательна для женщин, чем для нас, мужчин. Но мужчина не умеет скрывать свои чувства, женщина же прячет свою страсть.

***

Если бы мужчины сговорились не обращаться первыми к женщинам, вскоре женщины были бы у их ног и возносили бы к ним свою мольбу.

Люблю тебя, люби меня. Фрагмент. Художник Л. Альма-Тадема

***

Итак, будь смел! Ступай в сражение с уверенностью в победе, и из тысячи женщин едва отыщется одна, которая найдет в себе силы противиться тебе. Сдается ли женщина или нет, она всегда польщена тем, что ее добиваются мужчины. Тебя отталкивают – ты не отчаивайся и не пугайся отказа. Даже если это в самом деле отказ, то неудачи все равно быть не может; ведь новизна в любви весьма привлекательна для всех.

***

Но вот наступает минута объяснения. Отбрось застенчивость. Венера и Фортуна любят смелых и презирают трусов. Не думай, что тут нужно красноречие. Этого вовсе не требуется. Ты начинай говорить – красноречие придет само собой. Надо играть роль влюбленного. Как это делает актер в театре. Пусть речь твоя выражает все желание, которое испытывает твоя душа. Надо убедить в этом женщину.

***

И это не так уже трудно. Всякая женщина считает себя приятной, и самая безобразная воображает себя красивой. Часто тот, кто вначале притворялся влюбленным, кончал тем, что влюблялся на самом деле.

Летние цветы. Художник Дж.У. Годвард

***

Юные красавицы, будьте снисходительны к тем, кто уверяет вас в своей любви! Притворная любовь часто превращается в искреннюю.

***

Удачными комплиментами можно проникнуть в сердце женщины. Можно проникнуть в него незаметно, как ручей, постепенно подмывающий всякую прочную преграду. Не переставай хвалить ее лицо, ее волосы, ее закругленные пальцы, и особенно ее крошечную ножку. Самая скромная женщина чувствительна к похвалам, расточаемым ее красоте, и всегда готова слушать их. Забота о своих прелестях занимает даже неопытную девственницу.

***

В любви также очень полезны слезы. Они способны размягчить алмаз, несокрушимый ничем другим. Постарайся, чтоб твоя возлюбленная увидала тебя в слезах. Если ты не можешь плакать, – не всегда ведь можно проливать слезы по своему желанию, – потри глаза руками, смочи их водой.

***

Но самое главное – поцелуи, они важнее всего. Всякий мало-мальски опытный влюбленный знает, какой вес придает нежным словам страстный поцелуй. Твоя возлюбленная противится – поцелуй ее насильно. Она начнет сопротивляться, будет возмущенно говорить: «Это нечестно! Грубиян!» Но, несмотря на все это, в душе она будет рада твоей смелости.

Сидящая

***

Ты называешь это насилием! Но присмотрись повнимательнее: ведь такое насилие нравится женщинам. Такова их природа. То, что они готовы дать, они охотнее дадут взять у себя насильно. Всякая женщина довольна, когда ее берут силой в порыве страсти. Это для нее – доказательство любви. Никакой подарок не доставит ей большего удовольствия.

***

Если она выходит нетронутой из борьбы, в которой можно было ее взять, на лице ее отражается радость. Но, верь мне, печаль царит в ее сердце, она недовольна твоей нерешительностью.

***

Скромность не позволяет женщинам идти навстречу своему возлюбленному, но какое удовольствие для нее уступать его бурному напору! Неопытные юноши часто бывают слишком высокого мнения о себе. Они воображают себя красивыми и хотят видеть женщин у своих ног. Нужно действовать по-другому: мужчина должен начать ухаживания нежными мольбами, которые должны смягчить женское сердце, женщина любит, чтоб ее просили.

У колодца. Художник Л. Альма-Тадема

***

Однако если на все твои мольбы ты встретишь только гордое презрение, остановись, прекрати свои просьбы. Женщины обыкновенно желают тех мужчин, которые на них не обращают внимания. Они же относятся с презрением к тем, кто умирает от любви к ним. Не будь тогда настойчив, и ты станешь приятнее и интереснее для гордой красавицы. Дают часто не тем, кто просит. А тот, кто просит, остается ни с чем. Пусть любовь проникнет к ней под видом безобидной дружбы. Я видел много строгих красавиц, обманутых таким способом; их близкие друзья быстро становились их нежными любовниками.

***

Красота – это нежный цветок. Красота – это подарок богов. Рука времени постепенно стирает все черты красоты, и она вянет год от года. Фиалки и лилии распускаются ненадолго, и, когда роза опадает, ее шипы кажутся острее. Вот уж волосы седеют на твоей голове, и морщины покрывают твое тело, некогда сильное и упругое. Но ум! Ум не стареет никогда! Развивай свой ум, дай своему телу эту всегда надежную опору.

Место встречи. Художник Дж.У. Годвард

***

Избегай ссор, перебранок, острых языков и гневных, необдуманных слов. Ссора удаляет жену от мужа и мужа от жены; они думают, что, поступая таким образом, только воздают должное друг другу. Пусть ссорятся! Они супруги, накрепко связанные законом ссоры, – это приданое, которое муж и жена приносят друг другу. Но любовница должна слышать от любовника только любезности. Вы соединены не суровым законом, ваш закон – только искренняя любовь. Подходи к твоей возлюбленной только с нежною ласкою, только со словами, приятными ее уху. Пусть она радуется при твоем появлении. Пусть она ждет от тебя ласковых слов и не ошибется в своих надеждах и ожиданиях.

***

Я не к богатым обращаю свои речи – им не нужно мое искусство. Кто может дарить дорогие подарки, тот не нуждается в моих уроках. Кто может сказать, когда ему угодно: «Прими это от меня», тот всегда достаточно умен. Богатому не нужно стараться, у него есть золото, а значит, ему не нужно искусство любви. Я уступаю ему дорогу: его приемы сильнее, они нравятся, они более действенны, чем мои. Я воспеваю того, кто не покупает любовь, потому что я сам любил, не имея золота и богатства. За недостатком ценных подарков, я платил моим возлюбленным своими красивыми словами.

Купальщица. Художник А. – В. Бугро

***

Любовник должен быть осторожен в своей любви, он не должен позволять себе никакого грубого слова, он должен терпеть многое, чего не позволит в отношении себя богач, который любую свою оплошность может поправить подарком.

***

Твоя возлюбленная сопротивляется – ну что ж, уступай ей во всем; только уступая свой возлюбленной, ты можешь стать победителем. Что бы она ни заставила тебя делать, исполняй все, что она прикажет. Бранит ли она что-нибудь – брани и ты тоже, хвалит она – хвали и ты; повторяй то, что она скажет, а если она что-то отрицает, соглашайся с нею. Смейся, когда она смеется, и плачь вместе с нею, одним словом – делай все, что делает она.

***

Но если ты желаешь сохранить надолго любовь своей подруги, будь всегда восхищен ее прелестями: ничто так не льстит женщине, как похвала ее внешности. Женщина любит, чтобы хвалили ее вкус и умение одеваться. Если она одета в тирский пурпур, восторгайся этой материей. Если она вдруг сошьет себе тунику из ткани острова Коса, скажи, что такая туника на ней просто великолепна. Покрыта ли она вся золотом, скажи, что блеск золота уступает сиянию ее красоты. Если она вздумает надеть зимнюю шубку, хвали теплые меха. Является она твоему взору в легком одеянии – воскликни с неприкрытым восторгом: «Ты меня воспламеняешь!» А после заботливо добавь: «Ты простудишься, дорогая».

Наблюдение и ожидание. Художник Л. Альма-Тадема

***

Если она, причесавшись, спустила волосы на лоб, скажи, что тебе нравится такая прическа. Если она завита, воскликни: «О, чудная завивка!» Восхищайся ее руками, когда она танцует, ее походкой, когда она идет, ее голосом, когда она поет, и, когда она закончит петь, жалей, что она так быстро умолкла. Словом, восхваляй все ее прелести и выражай свое восхищение дрожащим от восторга голосом; и тогда, будь она свирепа, как сама горгона Медуза, она станет ласкова и любезна с тобою.

***

Но будь всегда осторожен! Нужно ловко притворяться, чтоб она не заметила, что выражение твоего лица противоречит твоим словам. Хитрость хороша, когда ее не видно, когда она искусно скрыта, а если она обнаружится, то за ней следует только лишь стыд. И в наказание за нее можно потерять всякое доверие, приобретенное упорными трудами и стараниями.

Разлука укрепляет чувства. Художник Дж.У. Годвард

***

Любовь слаба вначале. Она крепнет со временем. Умей ее воспитывать, и она станет сильною. Ты боишься быка – вспомни, ведь ты ласкал его, когда он был малым и глупым теленком. Ты отдыхаешь в тени развесистого дерева – оно было когда-то только тонким, слабым прутиком. Река, увеличиваясь в своем течении, превращается в могучий грозный поток, поражающий своим величием, но она была раньше ничтожным ручейком, незаметным под ногами.

***

Пусть твоя красавица привыкнет к тебе. На свете нет ничего сильнее привычки. Из привычек состоит наша жизнь. Чтобы овладеть сердцем своей возлюбленной, не останавливайся ни перед какими хлопотами, всегда будь рядом с ней. Пусть она всегда тебя видит рядом, пусть она всегда слышит только твой голос, полный восторга и восхищения. Будь постоянно перед ее глазами, в любое время дня и ночи. Но как только ты будешь уверен, что она пожалеет о твоем отсутствии, сразу же удались от нее. Пусть она обратит внимание на твое отсутствие, пусть немножко побеспокоится. Пусть поймет, что без тебя ей чего-то не хватает. Не надоедай. Дай ей время для отдыха.

Боль любви. Художник А. – В. Бугро

***

Но, впрочем, осторожно следуй этим примерам. Не затягивай слишком долго свое отсутствие. Время стирает в памяти образ возлюбленного и быстро залечивает сердечные раны. Отсутствующий любовник бывает скоро забыт, и другой тут же торопится занять его место.;

***

Я не думаю ограничивать твои желания только одной женщиной. Да хранят меня боги от этого! Даже почтенная замужняя женщина редко сдерживает свои желания. Веселитесь, как можете, но скрывайте свои удовольствия и не хвалитесь своими победами перед женщинами.

***

Если твои похождения, несмотря на твою предосторожность, будут раскрыты, не признавайся ни в чем. Отрицай даже очевидное. Не будь ни более ласков, ни более тих, чем это бывает обыкновенно. Подобная перемена есть признак виновности. Она говорит о том, что ты пойман с поличным. Делай все возможное, чтобы успокоить свою любовницу, и употреби всю свою силу в этой битве любви. Делом убеди ее в своей любви; мир между вами – ее награда. Это единственный способ помириться и заставить ее забыть твою вину.

Красноречивое молчание. Художник Л. Альма-Тадема

***

Умей возбудить беспокойство в твоей возлюбленной, и ты воспламенишь ее охладевающее женское сердце. Пусть она бледнеет от страха быть обманутой тобой. Как счастлив, тысячу раз счастлив тот, чья возлюбленная страдает от его обиды! Едва только она узнала про его измену, как тут же упала без чувств.

***

О, несчастная! Краска сходит с ее лица, и она теряет голос; ах, почему не я тот счастливец, из-за которого она рвет на себе волосы! Почему не меня она хочет оцарапать ногтями, не из-за меня льет слезы, не на меня смотрит сердитым взглядом! Почему я не тот, с которым она желала бы расстаться, но без которого, на самом деле, она не может жить!

***

Сколько времени, спросишь ты меня, можно оставлять ее в отчаянии? Поторопись сократить это время, чтоб ее гнев не окреп и не усилился. Поторопись обнять руками ее белую шейку и спрятать ее заплаканное личико у себя на груди. На слезы отвечай поцелуями, к слезам примешивай удовольствия любви. Она скоро успокоится. Это надежное средство смягчить яростный гнев любой женщины. Когда она будет в большой ярости и между вами будет открытая война, постарайся обнять ее; она успокоится, верь мне. Любовь вызывает согласие, а за согласием придет и прощение. О, каким сладостным будет примирение!

Сигнал. Художник Дж.У. Годвард

***

Не упрекай женщину в ее недостатках – не замечать их полезно для любовника.

***

Постарайся привыкнуть к тому, что тебе, может быть, и не нравится. Ты привыкнешь, это не трудно: знай, привычка правит миром. Привычка смягчает многие вещи, но любовь вначале пугается тени, как новая ветка в зеленой кожице гнется от малейшего ветерка. Но дайте ей время окрепнуть, она будет сопротивляться ветрам и, превратившись в могучую ветвь, принесет дереву полновесные плоды.

***

Время сглаживает все, даже телесный недостаток, и то, что нам однажды казалось несовершенством, вдруг превращается в наших глазах в неоспоримое достоинство.

Туалет Венеры. Художник А. – В. Бугро

***

Существуют, впрочем, названия, которыми можно скрыть недостатки. Если женщина черна, как иллирийский горох, – скажи ей, что она брюнетка. Если она косит немного глазами – сравни ее с прекрасноокой Венерой. Если у нее рыжие волосы – скажи, что это цвет златокудрой Минервы. Если она так худа, что кажется, в ней еле держится душа, – скажи, что у нее стройная талия. Она мала ростом – тем лучше: она должна быть легка. Если твоя возлюбленная толста, восхищенно воскликни, что ты утопаешь в ней, как в сладчайшем, нежнейшем спелом персике. Так, каждый ее недостаток называй именем достоинства, которое к нему приближается, и верь: ты будешь вознагражден.

***

Заметь, что женщины в зрелом возрасте более преуспевают в сложном искусстве любви. А знаешь почему? У них есть опыт, а опыт – великий учитель, он совершенствует таланты. Они изощренно прибегают ко всем утонченностям кокетства, чтоб не казаться безобразными старухами. Они сумеют, если ты, конечно, захочешь, разнообразить до бесконечности удовольствия любви; никакая страстная картина не представит такого разнообразия. У них любовь рождается без всякого возбуждения: самое большое удовольствие – это то, которое разделяют одинаково оба.

Предложение. Художник Л. Альма-Тадема

***

Но вот уже общее ложе соединило страстных любовников. Муза, моя стыдливая проводница, остановись у закрытой двери спальни! Они и без тебя найдут подходящие речи, и их руки не будут в бездействии.

***

Если хочешь меня слушать, то не торопись достигнуть своей цели, но умей подойти к ней тихо. Когда ты найдешь чувствительное место, пусть излишняя стыдливость не останавливает тебя. Ты увидишь тогда, как глаза твоей возлюбленной заблестят дрожащим светом, похожим на отражение солнца в зеркале чистой воды. Затем начнутся мольбы вместе с нежным шепотом, и речи, и слезы, возбуждающие любовь.

***

Но ты не опережай ее, как неловкий моряк, распустивший слишком много парусов, пусть и она тебя не обгоняет. Страсть достигает своего предела, когда оба вы, побежденные любовью, падаете в объятья наслаждений. Таковы должны быть твои поступки, когда ничто тебя не гонит и страх не заставляет тебя бежать скорее к цели. Когда же есть опасность, тогда поднимай все паруса, греби веслами изо всех сил или вонзай шпоры в бока своего коня.

Отражение в зеркале. Художник Дж.У. Годвард

***

Вооружив мужчин, я слышу, что женщины, в свою очередь, тоже просят моих уроков; для вас, красавицы, я пишу следующее.

***

Женщина не может противиться пламени и жестоким стрелам Амура. Эти стрелы проникают глубже в сердце женщины, чем в сердце мужчины. Непостоянные мужчины обманывают часто, женщина же редко бывает неверна. Изучите их, и вы найдете среди них мало примеров измены.

***

Подражайте же, смертные женщины, примеру великих богинь, не отказывайте своим возлюбленным в удовольствии, которое они просят у вас, – это удовольствие будет и вашим.

Купальщицы. Художник А. – В. Бугро

***

Если они вас обманывают, подумайте, что вы от этого теряете? Все ваши прелести остаются при вас, и, хоть бы тысячу раз их брали, они от этого не меняются.

***

Я не советую вам отдаваться всякому, но нечего бояться предрассудков ложного падения: ваша щедрость не сделает вас беднее.

***

И вот я готов отворить неприятелю ворота крепости; пусть мужчины обвиняют меня в вероломстве, но я раскрою все наши тайны! Отдаваться слишком легко – это значит плохо служить Амуру; к удовольствию любви надо примешивать иногда сопротивление. Любовные радости должны иногда омрачаться отказом – это только поддерживает и разжигает настоящую страсть. Пусть ваш возлюбленный отчаянно восклицает перед порогом вашей комнаты: «Жестокая дверь!» – и пусть в речах своих переходит от мольбы к угрозам, а потом опять к мольбе. Помните, слишком сладкая пища притупляет вкус мужчины, горечь возбуждает наш аппетит; не один корабль погиб от слишком благоприятного ветра. Мужья потому и не любят своих жен, что они могут ласкать их, когда им вздумается; запретный плод всегда слаще. Закройте же вашу дверь перед вашим возлюбленным. Пусть слуга скажет грубым голосом: «Не входите!» Этот запрет не оттолкнет вашего настоящего поклонника, а заставит добиваться вашей благосклонности с еще большим старанием.

Ожидания. Художник Л. Альма-Тадема

***

Оставьте тупые оружия и возьмите острые – я советую вам это, хотя вы можете обратить их против меня самого. Пускай возлюбленный ваш, попавший в ваши сети, вначале думает, что он только один владеет вами. Но пусть вскоре он заподозрит соперника, пусть думает, что он разделяет с кем-нибудь вашу любовь. Маленькая ревность не повредит; без этих ухищрений любовь чахнет и слабеет сама собой.

***

Нужно вести себя так, чтобы ваш друг не имел серьезных поводов жаловаться на вас и в своем беспокойстве не воображал лишнего, такого, что могло бы оттолкнуть его навсегда. Неусыпная бдительность предполагаемого стража и ревность слишком строгого мужа могут возбуждать его страсть. Удовольствие усиливается от грозящей вам обоим опасности.

Да или нет? Художник Дж.У. Годвард

***

Я вспоминаю, что я говорил мужчинам: надо остерегаться своих друзей. Это касается не только мужчин. Если вы слишком доверчивы, то другие женщины, более ловкие, испробуют удовольствия, которые принадлежат вам, и заяц, поднятый вами, попадет в сети, расставленные другими опытными охотниками. Та добрая подруга, которая уступает вам свою комнату и свою постель, верьте мне, не раз побывает наедине с вашим возлюбленным.

***

Женщины, постарайтесь заставить нас думать, что мы любимы. Ведь нет ничего легче этого! Охотно веришь тому, во что желаешь верить, легко обмануть того, кто хочет обманываться. Бросайте на молодого человека пламенные взгляды, вздыхайте, упрекните его в том, что он сегодня так поздно пришел к вам. Постарайтесь поплакать и изобразите горе от притворной ревности.

***

Скромность теперь останавливает мое перо, но я повинуюсь Венере – она приказывает мне раскрыть все тайны искусства любви. Женщина должна изучить себя и знать красоту своего тела.

Купальщица. Художник А. – В. Бугро

***

Одинаковая поза в любовной игре годится не для всех. Красавица с прекрасным лицом пусть ложится раскинувшись, навзничь. Та, которая знает, что у нее красива спина, к любовнику пусть повернется так, чтобы он овладел ее прелестями со спины. Аталанта клала ноги на плечи своему возлюбленному Меланиону; та, у которой ноги стройны, может поступать по ее примеру. Женщина маленького роста может сесть верхом и быть всадницей в быстрой любовной игре. Если же ты высокого роста, как Андромаха, делать этого не нужно. Если у тебя гибкий стан, стань на колени и запрокинься лицом. Если у тебя мальчишеские бедра и грудь безупречна, навзничь ложись поперек ложа, а твой любовник пусть стоит над тобою. Не стыдитесь распускать ваши волосы, как фессалийская вакханка, и оставлять их распущенными на ваших плечах, – это возбуждает мужчину. Если на животе твоем остались полосы и складки от родов, повернись спиною, как парфянин поворачивается в бою к сопернику, чтобы потом нанести ответный удар. Любовь имеет тысячу приемов; самый простой из них – лечь на спину, склонившись на правый бок.

***

Оракул Аполлона и Юпитер Аммонский не дадут вам более верных советов, чем моя Муза. Если искусство любви, которое я изучал долгие годы, заслуживает какого-либо доверия, следуйте за мной, мои уроки вас не обманут. Женщины, пусть любовь проникнет до мозга ваших костей и отзовется в крепком теле мужском; разделите ее с вашим возлюбленным. Пусть она проявляется в нежных словах, в страстном шепоте, пусть даже вольные речи возбуждают ваши нескромные желания.

Медовый месяц. Художник Л. Альма-Тадема

***

Даже те женщины, которые по природе не испытывают удовольствия любви, должны говорить, что они любят. Как я сочувствую тем женщинам, которые нечувствительны к неге и наслаждениям, данным женщине на радость мужчинам: они проживают ненастоящую жизнь. Но когда вы будете притворяться любящими, смотрите, чтоб себя не выдать: ваши жесты и глаза должны способствовать обману. Говорите прерывающимся голосом – ваше волнение будет признаком вашей страсти и любви.

***

Не освещайте, как днем, вашей спальни – в женщине есть многое, что лучше не видеть при ярком свете.

***

Но вот наступило время дать отдых лебедям, везущим мою ладью. А теперь, мои прекрасные ученицы, напишите, как и юноши, на ваших любовных трофеях: «Овидий был нашим учителем».

Праздность. Художник Дж.У. Годвард

Овидий Назон (43 г. до н. э.– 18 г. н. э.)

Публий Овидий Назон – самый крупный из римских поэтов эпохи Августа , не принадлежавших к официальному направлению. Современник великих Горация и Вергилия , он родился в небольшом городе Сульмоне в 130 км от Рима в семье богатого всадника. Желая дать двоим своим сыновьям самое лучшее образование, отец поэта переехал в Рим, где Публий и его брат стали учиться у лучших ораторов и философов того времени.

В Риме эпохи Овидия пользовался большим успехом жанр камерного красноречия, рассчитанного на аудиторию любителей и знатоков изящной речи. На выступления ораторов, обучавших в риторических школах и публично выступавших перед аудиторией любителей, стекалось много слушателей. Темы речей были фиктивными, заранее заданными оратору. Задача заключалась в том, чтобы дать интересную, эффектную, максимально оригинальную разработку сюжета. Речи делились на контроверсии (судебные) и свасории (жанр рассуждения). Свасории обычно вкладывались в уста исторических или мифологических персонажей, оказавшихся в особенно сложном и трудном положении, например, в уста Агамемнона, рассуждающего о том, нужно ли приносить в жертву Ифигению, или Цицерона, который должен был решить вопрос, стоит ли просить Антония пощадить его жизнь, и т. п.

Сенека Старший, автор дошедшего до нас сборника контроверсий и свасорий, утверждает, что молодой Овидий был одаренным оратором, хотя и не любил речей, в которых требовались строгая логика и юридическая аргументация. Овидия привлекали речи, в которых можно было дать психологические характеристики действующих лиц, поставленных в какое-нибудь необычное положение. Речь Овидия, по мнению Сенеки, напоминала стихотворения в прозе (solutum carmen). Блестящий поэтический талант и влечение к литературному творчеству очень рано проявились у этого выдающегося поэта.

С детских лет меня выси поэзии сладкой манили,
Тайно Муза влекла к ей посвященным трудам.
Часто отец говорил: «К чему пустые занятья,
Ведь состоянья скопить сам Меонид не сумел!»
Я подчинялся отцу и, весь Геликон забывая,
Стопы отбросив, хотел прозой писать, как и все,
Но, против воли моей, слагалась речь моя в стопы.
Все, что пытался писать, в стих превращалось тотчас.
(«Скорбные элегии». Пер. Н. В. Вулих)

Знание ораторского искусства и интерес к психологическим зарисовкам, полученные Овидием в риторической школе, сыграли важную роль в формировании его поэтического дарования.

Закончив обучение в Риме, Овидий уехал для завершения образования в Грецию, потом в Малую Азию. Вернувшись через три года в Рим, он поступил на государственную службу, но вскоре отказался от нее, так как его неудержимо влекла поэзия. Впоследствии в X элегии четвертой книги «Скорбных элегий» Овидий рассказывал, что уже в период учения что бы он ни принимался писать, все само собой складывалось в стихи.

Отдавшись целиком поэзии, Овидий стал посещать литературные кружки, чаще всего кружок полководца Мессалы, членами которого были Тибулл и Проперций . Очевидно, под влиянием этих поэтов Овидий Назон начал свой поэтический путь с создания любовных элегий. В 8 г. н. э. он был выслан из Рима по приказу Августа в г. Томы на берег Понта (Черного моря), где и умер.

Памятник Публию Овидию Назону в Констанце (ранее - Томы, Румыния)

Все творчество Публия Овидия Назона можно разделить на три периода: 1) ранний (до 1–2 гг. н. э.), для которого характерна любовная поэзия; 2) период создания учено-мифологических поэм (2–8 гг. н. э.) и 3) период создания поэтических произведений, связанных с пребыванием в ссылке (8–18 гг. н. э.).

Овидий – «Любовные элегии»

Первый сборник Овидия Назона «Любовные элегии» адресован женщине, которую поэт назвал Коринной. Овидий использует это имя для собирательного поэтического женского образа, не имея в виду какую-либо реальную личность.

Овидий создает также сборник «Послания героинь» («Героиды»), состоящий из 15 поэтических писем мифических героинь их возлюбленным и мужьям: Пенелопы – Одиссею , Дидоны – Энею , Ариадны – Тесею , Брисеиды – Ахиллу и т. д. Обращаясь к любовно-мифологической элегии, Овидий расширяет возможности разработки темы введением субъективных переживаний героинь. Темы «Посланий героинь» однообразны, ведь героини находятся в разлуке со своими возлюбленными, а поэтому и мотивы их обращений одинаковы – одиночество и тоска, жалобы, просьбы о возвращении, мысли о смерти. Овидий здесь проявляет блестящее искусство вариаций в соответствии с характером героини. Он – одаренный ритор и мастер декламационного стиля. Назон передает индивидуальные черты каждой из героинь – скромная и терпеливая Пенелопа, сгорающая от страсти Федра, страстно любящая и готовая в любое время расстаться с жизнью Дидона. Мифологические героини, передавая специфику античного образа, вместе с тем отражают психологию современности. В мифологическую тематику вплетаются картины современной Овидию жизни.

Овидий. Художник Лука Синьорелли, ок. 1499-1502

Впоследствии к «Посланиям героинь» были присоединены три пары посланий, в каждой паре было письмо героя и ответ героини: письма Париса Елене и Елены Парису, письма Аконтия и Кидиппы, Геро и Леандра. Парные послания более риторичны, но их общий стиль адекватен стилю «Посланий героинь».

Овидий – «Наука любви»

Подробнее - см. в отдельных статьях Овидий «Наука любви» – краткое содержание и Овидий «Лекарства от любви» – краткое содержание

Затем Овидий создает и шутливую дидактическую поэму («Наука любви») в трех книгах: в первых двух – советы мужчинам, как привлечь и удержать женщин, а в третьей – советы женщинам, как завлекать и обманывать мужчин. Позже поэт написал добавление «Лекарство от любви». Это также шутливая дидактическая книга советов. Поэзия подобного содержания шла вразрез с установками Августа, стремившегося к оздоровлению морального уровня граждан.

Овидий – «Метаморфозы»

Во втором периоде своего творчества Овидий Назон обращается к крупным произведениям на мифологические сюжеты, он пишет поэмы: «Метаморфозы» («Превращения») и «Фасты» («Календарь»).

Поэма «Метаморфозы» – выдающееся произведение римской литературы. Овидий формирует в композиционно стройное произведение обильный и разнообразный мифологический материал: в поэме около 250 различных мифов, объединенных в единое произведение, которое сам поэт называет «непрерывной песней». Начинается поэма с мифа о сотворении мира, а заканчивается превращением Юлия Цезаря после его смерти в звезду.

Овидий "Метаморфозы", издание 1632 года

По структурной композиции в «Метаморфозах» Овидия определяются две части: 1) мифологический период: от возникновения вселенной из хаоса до Троянской войны (кн. I–XI) и 2) исторический период: от Троянской войны до века Августа (кн. XII–XV). Однако последовательность в хронологическом расположении материала только внешняя, большинство сказаний не укладывается в рамки четкой временной соотнесенности. Для соединения большого количества разрозненного материала Овидий прибегает к самым разнообразным композиционным приемам: мифы объединяются по циклам (аргосские мифы, фиванские, сказания об аргонавтах , о Геракле ; об Энее и его потомках), по месту действия, по сходству персонажей. В «Метаморфозах» поэт широко пользуется методом «рамочной» композиции, вводя одно предание внутрь другого.

Богатство античной мифологии предоставило в распоряжение Овидия Назона огромный материал. Наряду с богами, героями, царями в поэме даются образы простых смертных: благочестивых стариков Филемона и Бавкиды (кн. VIII, стихи 612–725), юных влюбленных Пирама и Тисбы (кн. IV, стихи 55–166), скульптора Пигмалиона (кн. X, стихи 243–297), искуснейшего мастера Дедала и т. д.

В основе художественного замысла «Метаморфоз» находятся разнообразные превращения. Эта тема занимала большое место в мифологии многих древних народов, в том числе и греков. Собиранием «превращений» занималась и эллинистическая «ученая» поэзия; эти своды и могли послужить для Овидия тематическими образцами. Но римский поэт не коллекционирует мифы о превращениях, а обрабатывает их, преследуя определенную мировоззренческую цель. В то же время Овидий говорит, что стремится к созданию «непрерывной песни». «Метаморфозы» открываются так:

«Ныне хочу рассказать про тела, превращенные в формы
Новые. Боги, – ведь вы превращения эти вершили, –
Дайте ж замыслу ход и мою от начала вселенной
До наступивших времен непрерывную песнь доведите»
(кн. I, стихи 1–4; пер. С. В. Шервинского).

Мифы о превращениях имеют свое философское обоснование, в котором Овидий опирается и на высказанную в поэме «О природе вещей » теорию Лукреция о том, что «изменяется все, но не гибнет ничто», и на учение Пифагора о переселении душ («метемпсихозе »). Превращения являются путем и к избавлению от страданий, и к восстановлению в природе нарушенного равновесия:

Свои основополагающие идеи Назон и вложил в уста Пифагора:

«Не сохраняет ничто неизменным свой вид: обновляя
Вещи, одни из других возрождает обличья природа.
Не погибает ничто – поверьте!– в великой вселенной
Разнообразится все, обновляет свой вид; народиться –
Значит начать быть иным, чем в жизни былой; умереть же –
Быть, чем был, перестать; ибо все переносится в мире
Вечно туда и сюда: но сумма всегда постоянна»
(кн. XV, стихи 252–258; пер. С. В. Шервинского).

Согласно Овидию, Метаморфозы совершаются не стихийно, в их основе лежат качества проявления тем или другим персонажем своего нравственного потенциала: нарушение благочестия ведет к утрате человеческого облика, а благочестие, украшенное искусством, талантом и трудолюбием, может вдохнуть жизнь в какой-либо предмет. Так, смертная женщина Арахна , достигнув успехов и славы «в прядильном искусстве», осмелилась вступить в состязание с богиней Афиной Палладой , чем нарушила благочестие, и была вынуждена расстаться с человеческим образом – она превращена в паука, который «продолжает плести паутину». А скульптор Пигмалион за свое искусство, украшенное благочестием, был вознагражден: женщина, созданная его руками, его собственное творение, оживает: «Тело пред ним. Под перстом нажимающим жилы забились» (кн. X, стих 289).

Марка, выпущенная в Италии к 2000-летию со дня рождения Овидия

Из многочисленных образов, созданных Овидием в «Метаморфозах», обращает на себя внимание образ легендарного певца Орфея . Овидий излагает и традиционную канву мифа о страстной любви Орфея к Эвридике, о спуске его в преисподнюю, о вторичной утрате супруги, но главную функцию выполняет в «Метаморфозах» прославление чудесного дара песнопения, которым наделен певец. Устами Орфея излагает Овидий большой цикл своих стихов, начиная их с обращения к Музе:

«Муза, с Юпитера ты – всем миром Юпитер владеет! –
Песню мою зачинай! О мощи Юпитера раньше
Много я песен сложил...»
(кн. X, стихи 148–151; пер. С. В. Шервинского).

Орфей умирает (в соответствии с мифологической традицией), став жертвой безумствующих вакханок, заглушивших магический голос певца. Однако Назон сохраняет за ним такую форму бессмертия, которая не имела ранее места в легендарной традиции об Орфее, поселяя его после смерти в Елисейских полях, где «он Эвридику нашел и желанную принял в объятья» (кн. XI, стихи 62–63).

Художественные достоинства поэмы Овидия «Метаморфозы» сочетают в себе достижения различных жанров римской поэзии: элегии, эпоса, дидактики. Для поэмы характерна динамическая композиция материала, соответствующая природе мира, воплощенного в поэме. Она насыщена образами. Причем образность персонажей также весьма динамична: ведь теми или иными штрихами автор поэмы демонстрирует самый ход происходящей метаморфозы – читатель видит сам процесс превращения. Так говорит Овидий о превращении Дафны в лавровое дерево:

«Только скончала мольбу – цепенеют тягостно члены,
Нежная девичья грудь корой окружается тонкой.
Волосы – в зелень листвы превращаются, руки же – в ветви,
Резвая раньше нога становится медленным корнем,
Скрыто листвою лицо – красота лишь одна остается»
(кн. I, стихи 548–561; пер. С. В. Шервинского).

Вместе с тем «Метаморфозы» проникнуты глубоким психологизмом, Овидий умело передает оттенки переживаний героев. Ведущее место занимают мотивы любви – сильнейшего из всех человеческих чувств.

Овидий отдает дань уважения принцепсу, он связывает родословную Августа с его божественными предками и с почтением отзывается о нем самом:

В поэме «Фасты» («Календарь») Овидий передает римские мифы и сказания, связанные с праздником римского календаря. Начальные строки поэмы сообщают читателям об авторском замысле:

«Смену времен и круговорот латинского года
Я объясню, и заход, и восхожденье светил»
(кн. I, стихи 1–2; пер. Ф. А. Петровского).

Каждая книга «Фастов» соответствует определенному месяцу в году, повествуя о праздниках и обрядах справлявшихся в течение того месяца, которому посвящалась книга. Идея создания подобной поэмы была созвучна духу реформаторской деятельности Августа, направленной на возрождение старинных культов и к идеализации глубокой древности. Но поэма «Фасты» осталась незаконченной: Овидием были написаны только 6 книг вместо задуманных двенадцати.

Овидий – «Скорбные элегии»

Третий период творчества Овидия Назона относится ко времени пребывания поэта в изгнании. В результате немилости Августа он был выслан из Рима в местечко Томы на берег Понта (Черного моря), где и вынужден был пребывать до конца своей жизни. Причина ссылки поэта до сих пор не установлена. Возможно, Август был недоволен оппозиционными настроениями Овидия, во многих стихотворениях которого можно найти насмешки над законодательством императора. Возможно, что официальным предлогом к ссылке послужила нескромность его произведений, якобы дурно влияющих на молодежь.

В ссылке Овидий создал два сборника стихотворных посланий: «Скорбные элегии » в пяти книгах и «Послания с Понта» (или «Элегии Понтийские») в четырех книгах. В этих элегиях звучат жалобы поэта на свою горькую судьбу, а также воспоминания о прошлом, описания суровой природы, просьбы о помиловании. Только поэтическое творчество является для него какой-то отдушиной. В первой элегии первой книги «Скорбных элегий», которая обращена к собственной книге, Овидий высказывает мысли об условиях жизни, которые нужны поэту, скорбя о тех, каковые он утратил, и описывал те, в которые он попал:

«Песни являются в мир, лишь из ясной души изливаясь,
Я же внезапной бедой раз навсегда омрачен.
Песням нужен покой, и досуг одинокий поэту, –
Я же страдаю от бурь, моря и злобной зимы»
(кн. I, элегия 1, стихи 39–42; пер. С. В. Шервинского).

В начале «Скорбных элегий» поэт много пишет о страшной буре, в которую он попал, плывя на место ссылки. В элегии 3 первой книги Овидий описывает последнюю ночь своего пребывания в Риме. Она полна страданий в связи с расставанием с близкими ему людьми: «даже сейчас у меня капают слезы из глаз». Во всех элегиях варьируются мотивы размышлений о собственной судьбе в изгнании, просьбы к Августу о смягчении наказания, обращения к друзьям и жене за помощью. Овидий страдает от одиночества, его мучает мысль, что эта дикая страна, где «сарматы кругом», где «сама земля не мила» и «климат здешний претит», может стать ему домом. Появляются размышления о прошлом жизненном пути и о своем творчестве. Элегия 10 четвертой книги носит автобиографический характер. Овидий благодарит свою «музу»: «ты утешенье приносишь, ты мне и спутник и вождь, ты меня от Истра уводишь, на Геликоне даешь место по-прежнему мне».

Овидий – «Письма с Понта»

В «Письмах с Понта » у Овидия господствуют все те же мотивы уныния, скорби, одиночества, жалоб на судьбу, на суровые условия местной жизни, на климат – «застывает Понт на морозе». В «Посланиях с Понта» появляются в обращениях Овидия к друзьям их имена: Брут, Фабий Максим, Котта Максим и др. В «Скорбных элегиях» и «Посланиях с Понта», проникнутых собственными сильными, искренними переживаниями самого поэта, открылся новый жанр римской поэзии – субъективной элегии, не связанной с любовной темой.

В русской литературе образ Овидия непременно связывается с именем А. С. Пушкина, который высоко оценивал особенно последние элегии Овидия, находя в них больше искреннего чувства, чем в других произведениях римского поэта. Кроме того, А. С. Пушкин сопоставлял свою ссылку на юг с изгнанием Овидия на берег Понта (Черного моря).