Тайные операции подполья и советской разведки на оккупированных войсками вермахта территориях - один из этапов Великой Отечественной войны, который историки изучают не менее пристально, чем крупные операции вроде Битвы на Курской дуге или обороны Сталинграда. В ходе партизанских операций не только срывалось тыловое обеспечение войск противника, но и уничтожались самые ценные кадровые военные нацистской Германии.Геноцид руками местных Особой любовью командование вермахта к жителям оккупированных территорий никогда не отличалось: все трудоспособное население отправляли на работы в Германию и другие страны Европы. Представлявших потенциальную угрозу безопасности войск на захваченной территории заключали в лагеря или просто расстреливали.Генеральный план рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера был прост: на захваченных территориях в рамках программы специальной чистки, рассчитанной на 30 лет, должно было остаться лишь 15% от общего числа населения.Однако при всей ненависти нацистов к русским осуществить такой план исключительно собственными силами было крайне тяжело. Гауляйтеры на Украине и в Белоруссии постоянно сталкивались со случаями похищения и убийства не только солдат, но и офицерского состава.На участников партизанского движения велась настоящая охота, для которой использовались не только войсковые операции с привлечением бронетехники и пехоты - обнаружение подпольщиков сопровождалось и масштабной агентурной работой через завербованных нацистами местных агентов.Однако украинские националисты, которых администрация оккупированных территорий привлекала для выполнения грязной работы, сформировали у солдат и офицеров вермахта наиболее тяжелое впечатление. Помимо помощи в проведении операций с участием вермахта, полицаи активно привлекались и для других задач, при выполнении которых постоянно оставляли огромное число жертв. Уцелевшие ветераны СС в своих мемуарах вспоминают, что, помимо непосредственного участия в облавах и рейдах по уничтожению партизан, местные «помощники» нацистов часто принимали самостоятельные, ничем не обоснованные решения.
Силами местных националистов, внезапно исполнившихся ненависти к односельчанам, братьям и сестрам, расстреливались не только члены подпольных отрядов, но и все сочувствующие партизанам и Красной армии. Историки отмечают, что даже айнзатцгруппы СС, отличавшиеся наибольшей жестокостью, и рядом не стоят с украинскими, белорусскими националистами и остальными предателями, безо всякого сожаления истреблявшими местное население за одно лишь предположение о пособничестве партизанам.Усмирить таких палачей получалось с большим трудом: вошедшие в состав военизированных формирований и получившие армейское вооружение националисты могли за сутки убить до тысячи человек.Особому виду насилия предшествовала масштабная пропагандистская работа: так, на занятых еще в начале войны территориях Украины и Белоруссии через громкоговорители и радио регулярно транслировались сообщения о взятии Москвы, Ленинграда и продвижении гитлеровских войск на Кавказ.Все это поначалу оказывало нужный эффект: сопротивленческие настроения были подавлены, националисты - поставлены на карандаш и направлены на необходимые для «великой Германии» дела. Однако проделанная советской контрразведкой работа оправдала себя на 100%: не только было организовано (относительно) массовое информирование местного населения, но и налажены каналы снабжения, связи и набора в партизанское движение. Почти сразу после согласования последних деталей партизаны приступили к тыловой войне против нацистов и примкнувших к ним местных жителей.Зачистка верхов Руководство диверсионными операциями в тылу противника было поручено легендарному советскому разведчику Павлу Судоплатову. Однако в задачи контрразведки, помимо нарушения тылового обеспечения, вошли сбор информации и непосредственная ликвидация гауляйтеров (губернаторов) оккупированных территорий. Однако, помимо печально известного рейхскомиссара Украины Эрика Коха, отличавшегося невероятной жестокостью по отношению к славянам и русским вообще, на территории Белоруссии имелся свой «управленец».
Вильгельм фон Кубе не был в почете у собственных коллег - белорусское назначение было для него скорее признанием профнепригодности и ссылкой, чем заслуженной должностью. Слухи о суровом нраве Вильгельма Кубе произрастали из партийной работы и службы в Германии: амбициозный и жадный до власти Кубе «отличился» в 1936 году, отдав приказ о расстреле безо всякого разбирательства и соблюдения формальностей нескольких офицеров и солдат, отказавшихся выполнять прямой приказ.Суровый нрав Кубе проявился и после назначения на восточные территории: появление одного из самых преданных нацистских функционеров сопровождалось небывалым всплеском сотрудничества СС и националистов и проведением масштабных карательных операций.Именно после появления группенфюрера СС Кубе в Минске в целях устрашения населения были казнены две с лишним тысячи евреев, насильно переселенных в так называемое минское гетто. Вильгельм Кубе открыто враждовал с первыми лицами гитлеровской Германии.
В частности, Генрих Гиммлер не разделял подхода группенфюрера СС - отказа от повсеместного выявления и уничтожения евреев. Однако другом человечества Кубе тоже не был: тотальному истреблению гауляйтер Белоруссии предпочитал тщательный отбор наиболее трудоспособных и лишь затем массовые чистки всех «неполноценных» руками местных националистов.Для советского подполья Кубе не был обычной целью. Ликвидация человека, занимавшего столь высокий пост, предполагала оказание хорошего психологического эффекта на всех пособников врага, однако окружение и помощники группенфюрера СС не только организовали хорошую охрану, но и тщательно, зачастую лично отбирали весь обслуживающий персонал.«Уничтожение таких фигур, конечно, было серьезным достижением для подполья. Важность такого события нельзя переоценить - де-факто гауляйтер всегда являлся ставленником Гитлера, исполнителем его воли. А значит, убийство руководителя - не только срыв геноцида, но и удар по фюреру лично», - отмечает в интервью телеканалу «Звезда» немецкий историк Курт Вюртц.Историки отмечают также, что известно несколько способов, которыми планировалось ликвидировать Вильгельма Кубе: взрыв автомобиля, взрыв в рабоче кабинете, взрыв на мероприятии или несколько видов отравления, включая опрысканные ядом документы. Однако при ближайшем рассмотрении становилось понятно, что способы слишком сложны и опасны для исполнения.Неженская работа Разработкой Вильгельма Кубе занималось сразу несколько боевых групп. Первая относительно успешная попытка убить нацистского ставленника в Белоруссии состоялась 22 июня 1943 года: партизаны попытались взорвать группенфюрера в здании театра, который тот, будучи большим любителем и ценителем искусства, регулярно посещал. Однако при взрыве бомбы сам Кубе не пострадал: в протоколе о происшествии фигурировали имена 70 погибших и более 100 раненых офицеров вермахта и СС, однако до гауляйтера партизаны так и не добрались.
Еще две попытки взорвать Вильгельма Кубе также не увенчались успехом: погибло лишь с десяток партийных функционеров, офицеров СС и солдат службы охраны.От тактики «выездных» взрывов было решено отказаться. В ходе наблюдений за штабом нацистов, оценки удобных для нападения маршрутов разведчики выяснили, что ликвидировать Кубе в кабинете или во время поездок по служебным делам без жертв среди партизан не удастся.Вместо повторения опасных спецопераций с размещением взрывных устройств вне зон безопасности было решено действовать изнутри - завербовать и привлечь к сотрудничеству людей, осведомленных о ежедневных бытовых делах группенфюрера Кубе.Тогда же сложилось окончательное понимание механики решения деликатного вопроса: получить доступ к личным вещам группенфюрера и подобраться ближе остальных мог лишь обслуживающий персонал.Тонкий процесс вербовки предполагал тесное общение с женщинами, работавшими в доме Кубе. В процессе обсуждения рождается решение привлечь к работе с потенциальными агентами-женщинами легендарную Ганну Черную - члена белорусского партизанского движения Марию Осипову, к 1943 году завербовавшую более 50 человек. Через связных и личные встречи Осипова знакомится и привлекает к добровольному сотрудничеству идеального с точки зрения осведомленности и вовлеченности кандидата для проведения операции - Елену Мазаник, работавшую прислугой в доме, где жил Вильгельм Кубе.«Про такое, наверное, только в художественных фильмах могут рассказывать, но это факт: мину со специальным химическим взрывателем, который после повреждения ампулы превращается в часовой механизм, Осипова доставила для Елены Мазаник в небольшой корзинке с ягодами», - рассказал в интервью телеканалу «Звезда» военный историк Борис Савченко.Двадцать второго июня 1943 года, ровно через два года после нападения гитлеровской Германии на СССР, в 00:40 дело было сделано: уставший после долгого дня Вильгельм Кубе отправился спать в постель, под которой Елена Мазаник оставила закутанную в тряпки армейскую мину.
Примечательно, что весь вечер, предшествовавший закладке устройства, Елена Мазаник держала специальный боеприпас при себе, просто закрепив его на животе и спрятав под фартуком.Историки отмечают, что ликвидация гауляйтера Белоруссии была на руку практически всем: однопартийцы в Берлине, руководство СС и подчиненные - никто не питал к Вильгельму Кубе теплых чувств. Большинство из тех, с кем Кубе контактировал по службе или общался, считали его заносчивым выскочкой и патологическим живодером, непонятным образом занявшим высокий пост.Внутренние разногласия Кубе и СС сыграли на руку советским контрразведчикам - дело было сделано, а нужный эффект достигнут. За уникальную как на этапе планирования, так и на этапе осуществления операцию эвакуированные в Москву сразу после закладки устройства Елена Мазаник и Мария Осипова были представлены к званию Героя Советского Союза и вошли в историю спецслужб как наиболее ценные женщины-разведчики.

Предшественник: Адольф Майер Преемник: Эмиль Штюрц одновременно с должностью обер-президента Бранденбурга 17 июля 1941 года - 22 сентября 1943 года Предшественник: должность учреждена Преемник: Курт фон Готтберг Вероисповедание: евангелическое Рождение: 13 ноября (1887-11-13 )
Глогау , Силезия , Германская империя Смерть: 22 сентября (1943-09-22 ) (55 лет)
Минск Супруга: 1) Маргарет Шмидт
2) Анита Линденколь (с 1938 года) Дети: 2 сына от первого брака, 4 сына от второго брака Партия:

• Германская социальная партия (с 1911 года)
• Немецкая консервативная партия с 1918 года)
• Немецкая национальная народная партия (1920-1927)
• НСДАП (с 1927 года)

Образование: Берлинский университет имени Гумбольдта Награды:

Вильгельм Рихард Пауль Кубе (нем. Wilhelm Richard Paul Kube ; 13 ноября , Глогау , Силезия - 22 сентября , Минск) - немецкий государственный и политический деятель эпохи нацистской Германии , генерал-комиссар (руководитель оккупационной администрации) Генерального округа Белоруссия (1941-1943).

Биография

Вильгельм Кубе родился 13 ноября в Глогау , Силезия . Учился в гуманитарной гимназии и Берлинском университете . В 1911 году вступил в Германскую социальную партию.

После прихода нацистов к власти был одним из главных активистов новообразования лютеранской церкви, получившего название «Немецкие христиане » .

Оккупация Беларуси

После начала Великой Отечественной войны 17 июля 1941 года Кубе был назначен генеральным комиссаром Белоруссии (со штаб-квартирой в Минске). Генеральный комиссариат «Белорутения » был образован в составе «Рейхскомиссариата „Остланд“» , который, в свою очередь, входил в специально созданное Имперское министерство оккупированных восточных территорий рейхсляйтера Альфреда Розенберга . Приход Кубе на эту должность ознаменовался казнью 2278 заключенных Минского гетто . Находясь в должности генерального комиссара, проводил жестокую оккупационную политику, сопровождавшуюся убийствами сотен тысяч мирных жителей.

Одновременно Кубе оказывал помощь коллаборационистским организациям , разрешил к использованию на оккупированных территориях бело-красно-белый флаг и герб «Погоня» .

Отношение к геноциду евреев

У Кубе были серьёзные противоречия с органами СС и СД в вопросе уничтожения евреев . Органы безопасности настаивали на скорейшем уничтожении евреев в рамках проводимой политики окончательного решения еврейского вопроса . Гражданская администрация во главе с Кубе возражала против массового уничтожения трудоспособных евреев, поскольку это наносило ущерб экономике генерального комиссариата . Кроме того, Кубе, как и Франк , считал себя полновластным хозяином на подконтрольной территории, а руководство местных органов полиции и СС с ним не считалось и даже не ставило в известность о планируемых акциях. Возмущение Кубе вызвало ещё и то, что среди немецких евреев, депортированных в Минское гетто , было немало участников Первой мировой войны , воевавших в кайзеровской армии и имевших награды .

Смерть

В ответ на убийство Кубе в тот же день было расстреляно 300 заключённых минской тюрьмы. Посмертно 27 сентября 1943 года награждён Рыцарским крестом за военные заслуги с мечами.

Супруга гауляйтера Анита умерла в Германии в возрасте 98 лет в доме престарелых. Написала книгу о муже .

Награды

• Медаль За Выслугу лет в НСДАП (10 лет)
• Медаль За Выслугу лет в НСДАП (15 лет)
• Рыцарский крест за военные заслуги с мечами (посмертно)

См. также

Напишите отзыв о статье "Кубе, Вильгельм"

Примечания

Ссылка 4 является недостоверной по содержанию

Отдельные фрагменты текста ниже выделены (для невнимательного читателя).

В статье О.И. Усачева «Отдельные страницы биографии В. Кубе, ч.1» на сайте Воложинского (www.minsk-old-new.com/minsk-3420.htm) упоминается:

«Недостоверными являются также утверждения , что Кубе работал в торговой палате, был офицером (майором, генералом), служил в войсках СС , при жизни имел правительственные и партийные награды, занимал (мифическую) партдолжность гауляйтера Беларуси, имел всего только 2 сына, а в Германии или Берлине по убитому объявляли траур».

В (другой) статье О.И. Усачева «Отдельные страницы биографии В. Кубе, ч.2» на этом же сайте Воложинского (minsk-old-new.com/minsk-3421-ru.htm) уточняется:

« В 1940 г. созданные в 1934 "Части усиления СС" получили официальный статус войск СС и 53-летний Кубе …. осенью 1940 подал заявление о вступлении добровольцем в войска СС .

Его заявление рассматривали более полугода и, ссылаясь на его возраст и состояние здоровья, отказали в его просьбе . Тогда Кубе в конце февраля 1941 по совету своего старого друга-полицейского Э.Герфа (E.Herf) согласился служить в охране (не войсках СС, а др. самостоятельной структуре СС ) образцово-показательного концлагеря Дахау …»

Усачев О.И.

Название книги:	Кто, как и зачем убил Вильгельма Кубе
	Усачев О.И.
Ответственность за издание:	Под общ. ред. Д.А. Тараса
Место издания:	Минск
Издатель:	Харвест
Типография:	Белорус. Дом печати
Год издания:	2013
Число страниц:	368
Наличие иллюстраций:	да
ISSN/ISBN:	978-985-18-2142-2
Тираж:	2000
Серия:	Неизвестная история
Комментарии:	Автор книги собрал и проанализировал обширный фактический материал об убийстве нацистского генкоммисара Белоруссии Вильгельма Кубе. В книге приведены малоизвестные факты истории партизанского движения, деятельности оккупационного руководства и германских спецслужб. Особое внимание уделяется личностям Аниты и Вильгельма Кубе, Елены Мазаник, Карла Кляйнюнга и др. Из содерж.: Главные нацисты-преступники в Беларуси; Белорусские арийцы; Мазаник – сотрудница НКВД; Дети-заложники; Неумирающие мифы об английской мине; Дневник Елены Мазаник; Малоизвестные факты из биографии Вильгельма Кубе и др.
Цена:	441 руб. 50 коп.

Ссылки на источники

1. Эрнст Клее (Ernst Klee ). ISBN 3100393090 .
2. «Der Großdeutsche Reichstag 1938» («Der Großdeutsche Reichstag 1938. IV. Wahlperiode (nach dem 30. Januar 1933). Mit Zustimmung des Herrn Reichstagspräsidenten herausgegeben von E.Kienast, Direktor beim Reichstag», Berlin, im Juni 1938, R.v. Decker’s Verlag, E.Schenck, Berlin W9. Стр. 64 - daten.digitale-sammlungen.de/~db/bsb00000146/images/index.html?id=00000146&fip=83.149.10.249&no=114&seite=293.
4. minsk-old-new.com/minsk-3000.htm. Приводящаяся в различных биографических описания жизни Кубе информация, что «осенью 1940 года Кубе отправился добровольцем в Ваффен-СС, а в начале 1941 года он был направлен в качестве роттенфюрера в концентрационный лагерь Дахау» (www.bautz.de/bbkl/k/kube_w.shtml, minsk-old-new.com/minsk-3258.htm) вызывает большие сомнения и не находит подтверждения в исторических источниках.
5. Хайнц Хёне . Чёрный орден СС. История охранных отрядов. - М .: ОЛМА-ПРЕСС, 2003. - С. 326-327.
7. Винница Г. // Сост. Басин Я. З. Уроки Холокоста: история и современность: Сборник научных работ. - Мн. : Ковчег, 2010. - Вып. 3 . - С. 75-80 . - ISBN 9789856950059 .
8. Козак К. И. // Сост. Басин Я. З. Актуальные вопросы изучения Холокоста на территории Беларуси в годы немецко-фашистской оккупации: Сборник научных работ. - Мн. : Ковчег, 2006. - Вып. 2 .
9. Хеер Х. Вермахт и Холокост // Трагедия евреев Белоруссии в 1941- 1944 гг: сборник материалов и документов. - Мн. : Э. С. Гальперин, 1997. - С. 30-46 . - ISBN 985627902X .
11. Николай Долгополов. // Российская газета. - М .. - № 18 марта 2015 .
12. Иоффе Э. Г. // Беларусь сегодня: газета. - Мн. , 21.10.2003. - Вып. 150 (23541) .
13. Хайнц Хёне . Чёрный орден СС. История охранных отрядов. - М .: ОЛМА-ПРЕСС, 2003. - С. 328.
14. В другом издании той же книги Хайнца Хёне - «Орден „Мёртвая голова“», М., «Центрполиграф», стр. 307 реакция Гиммлера на смерть Кубе передаётся иначе: «Кубе погиб во благо отечества».
15. Алексей Зимин. . Свободная пресса. Проверено 18 марта 2015.

Литература

• Хайнц Хёне . . - М .: ОЛМА-ПРЕСС , 2003. - 542 с. - 6000 экз. - ISBN 5-224-03843-X .
• Залесский К.А. Вожди и военачальники Третьего рейха: Биографический энциклопедический словарь.. - М .: «Вече», 2000. - С. 227-228. - 576 с. - ISBN 5-7838-0550-5 .
• Залесский К. НСДАП. Власть в Третьем рейхе. - М .: Эксмо , 2005. - С. 289-290. - 672 с. - ISBN 5-699-09780-5 .
• Залесский К. А. Кто был кто в Третьем рейхе: Биографический энциклопедический словарь. - М .: ООО «Издательство АСТ»: ООО «Издательство Астрель», 2002. - С. 389-390. - 942 с. - ISBN 5-17-015753-3 (ООО «Издательство АСТ»); isbn 5-271-05091-2 (ООО «Издательство Астрель»).
• Залесский К. СС. Охранные отряды НСДАП. - М .: Эксмо , 2004. - С. 304-305. - 656 с. - ISBN 5-699-06944-5 .
• Эрнст Клее (Ernst Klee ). Биографический словарь Третьего рейха. Кто кем был до и после 1945 г = Das Personen-lexikon zum Dritten Reich. Wer war was vor und nach 1945. - Франкфурт: Fischer Verlag (S.), 2003. - P. 346. - ISBN 3100393090 . (нем.)
• 3агурска В. Чёрная Мария // ПНР «Виднокреньги», № 3, март, 1981.

Ссылки

• Литература о Вильгельме Кубе в каталоге Немецкой национальной библиотеки: portal.dnb.de/opac.htm?query=Woe%3D128799536&method=simpleSearch
• Вильгельм Кубе в Базе данных депутатов Рейхстага: www.reichstag-abgeordnetendatenbank.de/selectmaske.html?pnd=128799536&recherche=ja
• www.deutsche-biographie.de/sfz46481.html

• Волков Ю. С. // Война без прикрас и героических подвигов. Ленинград, 1999.
• Информация по теме в собрании документов рейхсканцелярии.

Крупнейшие гетто Концлагеря, лагеря смерти и места массовых убийств Преступники и коллаборационисты Сопротивление Праведники мира Исследования и мемориализация В искусстве

Отрывок, характеризующий Кубе, Вильгельм

С этого дня между княжной Марьей и Наташей установилась та страстная и нежная дружба, которая бывает только между женщинами. Они беспрестанно целовались, говорили друг другу нежные слова и большую часть времени проводили вместе. Если одна выходила, то другаябыла беспокойна и спешила присоединиться к ней. Они вдвоем чувствовали большее согласие между собой, чем порознь, каждая сама с собою. Между ними установилось чувство сильнейшее, чем дружба: это было исключительное чувство возможности жизни только в присутствии друг друга.
Иногда они молчали целые часы; иногда, уже лежа в постелях, они начинали говорить и говорили до утра. Они говорили большей частию о дальнем прошедшем. Княжна Марья рассказывала про свое детство, про свою мать, про своего отца, про свои мечтания; и Наташа, прежде с спокойным непониманием отворачивавшаяся от этой жизни, преданности, покорности, от поэзии христианского самоотвержения, теперь, чувствуя себя связанной любовью с княжной Марьей, полюбила и прошедшее княжны Марьи и поняла непонятную ей прежде сторону жизни. Она не думала прилагать к своей жизни покорность и самоотвержение, потому что она привыкла искать других радостей, но она поняла и полюбила в другой эту прежде непонятную ей добродетель. Для княжны Марьи, слушавшей рассказы о детстве и первой молодости Наташи, тоже открывалась прежде непонятная сторона жизни, вера в жизнь, в наслаждения жизни.
Они всё точно так же никогда не говорили про него с тем, чтобы не нарушать словами, как им казалось, той высоты чувства, которая была в них, а это умолчание о нем делало то, что понемногу, не веря этому, они забывали его.
Наташа похудела, побледнела и физически так стала слаба, что все постоянно говорили о ее здоровье, и ей это приятно было. Но иногда на нее неожиданно находил не только страх смерти, но страх болезни, слабости, потери красоты, и невольно она иногда внимательно разглядывала свою голую руку, удивляясь на ее худобу, или заглядывалась по утрам в зеркало на свое вытянувшееся, жалкое, как ей казалось, лицо. Ей казалось, что это так должно быть, и вместе с тем становилось страшно и грустно.
Один раз она скоро взошла наверх и тяжело запыхалась. Тотчас же невольно она придумала себе дело внизу и оттуда вбежала опять наверх, пробуя силы и наблюдая за собой.
Другой раз она позвала Дуняшу, и голос ее задребезжал. Она еще раз кликнула ее, несмотря на то, что она слышала ее шаги, – кликнула тем грудным голосом, которым она певала, и прислушалась к нему.
Она не знала этого, не поверила бы, но под казавшимся ей непроницаемым слоем ила, застлавшим ее душу, уже пробивались тонкие, нежные молодые иглы травы, которые должны были укорениться и так застлать своими жизненными побегами задавившее ее горе, что его скоро будет не видно и не заметно. Рана заживала изнутри. В конце января княжна Марья уехала в Москву, и граф настоял на том, чтобы Наташа ехала с нею, с тем чтобы посоветоваться с докторами.

После столкновения при Вязьме, где Кутузов не мог удержать свои войска от желания опрокинуть, отрезать и т. д., дальнейшее движение бежавших французов и за ними бежавших русских, до Красного, происходило без сражений. Бегство было так быстро, что бежавшая за французами русская армия не могла поспевать за ними, что лошади в кавалерии и артиллерии становились и что сведения о движении французов были всегда неверны.
Люди русского войска были так измучены этим непрерывным движением по сорок верст в сутки, что не могли двигаться быстрее.
Чтобы понять степень истощения русской армии, надо только ясно понять значение того факта, что, потеряв ранеными и убитыми во все время движения от Тарутина не более пяти тысяч человек, не потеряв сотни людей пленными, армия русская, вышедшая из Тарутина в числе ста тысяч, пришла к Красному в числе пятидесяти тысяч.
Быстрое движение русских за французами действовало на русскую армию точно так же разрушительно, как и бегство французов. Разница была только в том, что русская армия двигалась произвольно, без угрозы погибели, которая висела над французской армией, и в том, что отсталые больные у французов оставались в руках врага, отсталые русские оставались у себя дома. Главная причина уменьшения армии Наполеона была быстрота движения, и несомненным доказательством тому служит соответственное уменьшение русских войск.
Вся деятельность Кутузова, как это было под Тарутиным и под Вязьмой, была направлена только к тому, чтобы, – насколько то было в его власти, – не останавливать этого гибельного для французов движения (как хотели в Петербурге и в армии русские генералы), а содействовать ему и облегчить движение своих войск.
Но, кроме того, со времени выказавшихся в войсках утомления и огромной убыли, происходивших от быстроты движения, еще другая причина представлялась Кутузову для замедления движения войск и для выжидания. Цель русских войск была – следование за французами. Путь французов был неизвестен, и потому, чем ближе следовали наши войска по пятам французов, тем больше они проходили расстояния. Только следуя в некотором расстоянии, можно было по кратчайшему пути перерезывать зигзаги, которые делали французы. Все искусные маневры, которые предлагали генералы, выражались в передвижениях войск, в увеличении переходов, а единственно разумная цель состояла в том, чтобы уменьшить эти переходы. И к этой цели во всю кампанию, от Москвы до Вильны, была направлена деятельность Кутузова – не случайно, не временно, но так последовательно, что он ни разу не изменил ей.
Кутузов знал не умом или наукой, а всем русским существом своим знал и чувствовал то, что чувствовал каждый русский солдат, что французы побеждены, что враги бегут и надо выпроводить их; но вместе с тем он чувствовал, заодно с солдатами, всю тяжесть этого, неслыханного по быстроте и времени года, похода.
Но генералам, в особенности не русским, желавшим отличиться, удивить кого то, забрать в плен для чего то какого нибудь герцога или короля, – генералам этим казалось теперь, когда всякое сражение было и гадко и бессмысленно, им казалось, что теперь то самое время давать сражения и побеждать кого то. Кутузов только пожимал плечами, когда ему один за другим представляли проекты маневров с теми дурно обутыми, без полушубков, полуголодными солдатами, которые в один месяц, без сражений, растаяли до половины и с которыми, при наилучших условиях продолжающегося бегства, надо было пройти до границы пространство больше того, которое было пройдено.
В особенности это стремление отличиться и маневрировать, опрокидывать и отрезывать проявлялось тогда, когда русские войска наталкивались на войска французов.
Так это случилось под Красным, где думали найти одну из трех колонн французов и наткнулись на самого Наполеона с шестнадцатью тысячами. Несмотря на все средства, употребленные Кутузовым, для того чтобы избавиться от этого пагубного столкновения и чтобы сберечь свои войска, три дня у Красного продолжалось добивание разбитых сборищ французов измученными людьми русской армии.
Толь написал диспозицию: die erste Colonne marschiert [первая колонна направится туда то] и т. д. И, как всегда, сделалось все не по диспозиции. Принц Евгений Виртембергский расстреливал с горы мимо бегущие толпы французов и требовал подкрепления, которое не приходило. Французы, по ночам обегая русских, рассыпались, прятались в леса и пробирались, кто как мог, дальше.
Милорадович, который говорил, что он знать ничего не хочет о хозяйственных делах отряда, которого никогда нельзя было найти, когда его было нужно, «chevalier sans peur et sans reproche» [«рыцарь без страха и упрека»], как он сам называл себя, и охотник до разговоров с французами, посылал парламентеров, требуя сдачи, и терял время и делал не то, что ему приказывали.
– Дарю вам, ребята, эту колонну, – говорил он, подъезжая к войскам и указывая кавалеристам на французов. И кавалеристы на худых, ободранных, еле двигающихся лошадях, подгоняя их шпорами и саблями, рысцой, после сильных напряжений, подъезжали к подаренной колонне, то есть к толпе обмороженных, закоченевших и голодных французов; и подаренная колонна кидала оружие и сдавалась, чего ей уже давно хотелось.
Под Красным взяли двадцать шесть тысяч пленных, сотни пушек, какую то палку, которую называли маршальским жезлом, и спорили о том, кто там отличился, и были этим довольны, но очень сожалели о том, что не взяли Наполеона или хоть какого нибудь героя, маршала, и упрекали в этом друг друга и в особенности Кутузова.
Люди эти, увлекаемые своими страстями, были слепыми исполнителями только самого печального закона необходимости; но они считали себя героями и воображали, что то, что они делали, было самое достойное и благородное дело. Они обвиняли Кутузова и говорили, что он с самого начала кампании мешал им победить Наполеона, что он думает только об удовлетворении своих страстей и не хотел выходить из Полотняных Заводов, потому что ему там было покойно; что он под Красным остановил движенье только потому, что, узнав о присутствии Наполеона, он совершенно потерялся; что можно предполагать, что он находится в заговоре с Наполеоном, что он подкуплен им, [Записки Вильсона. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ] и т. д., и т. д.
Мало того, что современники, увлекаемые страстями, говорили так, – потомство и история признали Наполеона grand, a Кутузова: иностранцы – хитрым, развратным, слабым придворным стариком; русские – чем то неопределенным – какой то куклой, полезной только по своему русскому имени…

В 12 м и 13 м годах Кутузова прямо обвиняли за ошибки. Государь был недоволен им. И в истории, написанной недавно по высочайшему повелению, сказано, что Кутузов был хитрый придворный лжец, боявшийся имени Наполеона и своими ошибками под Красным и под Березиной лишивший русские войска славы – полной победы над французами. [История 1812 года Богдановича: характеристика Кутузова и рассуждение о неудовлетворительности результатов Красненских сражений. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ]
Такова судьба не великих людей, не grand homme, которых не признает русский ум, а судьба тех редких, всегда одиноких людей, которые, постигая волю провидения, подчиняют ей свою личную волю. Ненависть и презрение толпы наказывают этих людей за прозрение высших законов.
Для русских историков – странно и страшно сказать – Наполеон – это ничтожнейшее орудие истории – никогда и нигде, даже в изгнании, не выказавший человеческого достоинства, – Наполеон есть предмет восхищения и восторга; он grand. Кутузов же, тот человек, который от начала и до конца своей деятельности в 1812 году, от Бородина и до Вильны, ни разу ни одним действием, ни словом не изменяя себе, являет необычайный s истории пример самоотвержения и сознания в настоящем будущего значения события, – Кутузов представляется им чем то неопределенным и жалким, и, говоря о Кутузове и 12 м годе, им всегда как будто немножко стыдно.
А между тем трудно себе представить историческое лицо, деятельность которого так неизменно постоянно была бы направлена к одной и той же цели. Трудно вообразить себе цель, более достойную и более совпадающую с волею всего народа. Еще труднее найти другой пример в истории, где бы цель, которую поставило себе историческое лицо, была бы так совершенно достигнута, как та цель, к достижению которой была направлена вся деятельность Кутузова в 1812 году.
Кутузов никогда не говорил о сорока веках, которые смотрят с пирамид, о жертвах, которые он приносит отечеству, о том, что он намерен совершить или совершил: он вообще ничего не говорил о себе, не играл никакой роли, казался всегда самым простым и обыкновенным человеком и говорил самые простые и обыкновенные вещи. Он писал письма своим дочерям и m me Stael, читал романы, любил общество красивых женщин, шутил с генералами, офицерами и солдатами и никогда не противоречил тем людям, которые хотели ему что нибудь доказывать. Когда граф Растопчин на Яузском мосту подскакал к Кутузову с личными упреками о том, кто виноват в погибели Москвы, и сказал: «Как же вы обещали не оставлять Москвы, не дав сраженья?» – Кутузов отвечал: «Я и не оставлю Москвы без сражения», несмотря на то, что Москва была уже оставлена. Когда приехавший к нему от государя Аракчеев сказал, что надо бы Ермолова назначить начальником артиллерии, Кутузов отвечал: «Да, я и сам только что говорил это», – хотя он за минуту говорил совсем другое. Какое дело было ему, одному понимавшему тогда весь громадный смысл события, среди бестолковой толпы, окружавшей его, какое ему дело было до того, к себе или к нему отнесет граф Растопчин бедствие столицы? Еще менее могло занимать его то, кого назначат начальником артиллерии.
Не только в этих случаях, но беспрестанно этот старый человек дошедший опытом жизни до убеждения в том, что мысли и слова, служащие им выражением, не суть двигатели людей, говорил слова совершенно бессмысленные – первые, которые ему приходили в голову.
Но этот самый человек, так пренебрегавший своими словами, ни разу во всю свою деятельность не сказал ни одного слова, которое было бы не согласно с той единственной целью, к достижению которой он шел во время всей войны. Очевидно, невольно, с тяжелой уверенностью, что не поймут его, он неоднократно в самых разнообразных обстоятельствах высказывал свою мысль. Начиная от Бородинского сражения, с которого начался его разлад с окружающими, он один говорил, что Бородинское сражение есть победа, и повторял это и изустно, и в рапортах, и донесениях до самой своей смерти. Он один сказал, что потеря Москвы не есть потеря России. Он в ответ Лористону на предложение о мире отвечал, что мира не может быть, потому что такова воля народа; он один во время отступления французов говорил, что все наши маневры не нужны, что все сделается само собой лучше, чем мы того желаем, что неприятелю надо дать золотой мост, что ни Тарутинское, ни Вяземское, ни Красненское сражения не нужны, что с чем нибудь надо прийти на границу, что за десять французов он не отдаст одного русского.
И он один, этот придворный человек, как нам изображают его, человек, который лжет Аракчееву с целью угодить государю, – он один, этот придворный человек, в Вильне, тем заслуживая немилость государя, говорит, что дальнейшая война за границей вредна и бесполезна.
Но одни слова не доказали бы, что он тогда понимал значение события. Действия его – все без малейшего отступления, все были направлены к одной и той же цели, выражающейся в трех действиях: 1) напрячь все свои силы для столкновения с французами, 2) победить их и 3) изгнать из России, облегчая, насколько возможно, бедствия народа и войска.
Он, тот медлитель Кутузов, которого девиз есть терпение и время, враг решительных действий, он дает Бородинское сражение, облекая приготовления к нему в беспримерную торжественность. Он, тот Кутузов, который в Аустерлицком сражении, прежде начала его, говорит, что оно будет проиграно, в Бородине, несмотря на уверения генералов о том, что сражение проиграно, несмотря на неслыханный в истории пример того, что после выигранного сражения войско должно отступать, он один, в противность всем, до самой смерти утверждает, что Бородинское сражение – победа. Он один во все время отступления настаивает на том, чтобы не давать сражений, которые теперь бесполезны, не начинать новой войны и не переходить границ России.
Теперь понять значение события, если только не прилагать к деятельности масс целей, которые были в голове десятка людей, легко, так как все событие с его последствиями лежит перед нами.
Но каким образом тогда этот старый человек, один, в противность мнения всех, мог угадать, так верно угадал тогда значение народного смысла события, что ни разу во всю свою деятельность не изменил ему?
Источник этой необычайной силы прозрения в смысл совершающихся явлений лежал в том народном чувстве, которое он носил в себе во всей чистоте и силе его.
Только признание в нем этого чувства заставило народ такими странными путями из в немилости находящегося старика выбрать его против воли царя в представители народной войны. И только это чувство поставило его на ту высшую человеческую высоту, с которой он, главнокомандующий, направлял все свои силы не на то, чтоб убивать и истреблять людей, а на то, чтобы спасать и жалеть их.

Ровно семьдесят лет назад, в ночь с 21 на 22 сентября 1943 года, в Минске была завершена операция «Возмездие» и уничтожен палач белорусского народа — гауляйтер Вильгельм фон Кубе. Гауляйтером назывался в те времена высший партийный функционер нацистов, возглавлявший областную организацию, с крайне широкой компетенцией и назначавшийся непосредственно Гитлером. Кубе прибыл в Минск в сентябре 1941-го, а назначен был генеральным комиссаром Белоруссии (со штаб-квартирой в Минске) еще 17 июля. Приход Кубе на должность ознаменовался казнью 2.278 заключенных Минского гетто. То, что творилось в Минске в те годы, удивляло даже видавших виды нацистов. 7 ноября в Минском гетто состоялся первый страшный погром, а 20 ноября — второй. Были убиты тысячи людей. Таким образом освобождалось место для евреев, депортируемых для уничтожения из Западной Европы. После буйств карателей гетто напоминало поле битвы, в домах, на улицах лежали трупы, большинство обреченных погибло в районе Тучинки. 5 января 1942 года минский городской комиссар Вильгельм Янецке, нарушив субординацию, даже обратился к рейхсминистру Розенбергу с письмом, в котором, ссылаясь на сведения, полученные в СД, сообщал, что в ближайшее время из рейха в Минск будет направлено еще 50 тысяч евреев, и просил отменить это решение, так как в разрушенном городе их невозможно ни разместить, ни прокормить. В итоге «гуманный» Кубе добился того, чтобы транспорт с евреями из Западной Европы направляли сразу к местам уничтожения.

В сентябре 1943 года в Минском гетто, насчитывавшем в начале войны около 80 тысяч человек, осталось примерно 8 тысяч... Многочисленные карательные акции, облавы, создание концентрационных лагерей, принудительный вывоз молодежи на работы в Германию — вот «вехи» политики гауляйтера.

Проклятый «везунчик»

Во всяком подвиге всегда есть некая тайна. Вроде много книг написано, газетных и журнальных статей напечатано, фильмы сняты, как хроникально-документальные, так и художественные, спектакли поставлены, непосредственные герои и участники, свидетели и эксперты свое слово сказали. Вроде разобран подвиг до нитки, по дням, часам, минутам и даже секундам, а загадка остается. Как сошлось воедино в нужное время в одном месте столько деталей, желаний, обстоятельств и получился результат? Сотни имен и фамилий соединили война, ненависть, жажда мести, страх, предательство и прочее...

Безжалостного руководителя оккупированной, разрушенной и залитой кровью Беларуси мерзавца Кубе пытались уничтожить много раз. Сподвижники называли своего гауляйтера «везунчиком».

В числе направляемых в тыл были и оперативные разведывательно-диверсионные группы. Одной из задач, поставленных перед ними, была ликвидация гауляйтера. Операция считалась важной не только потому, что являлась актом возмездия. Требовалось показать фашистам, кто истинный хозяин на белорусской земле. Поэтому к операции было привлечено сразу несколько групп. Кроме того, в районе Минска действовали группы оперативной военной разведки разведуправления Генштаба Красной Армии. Все эти разрозненные группы, партизанские отряды и подпольщики имели свою агентуру, свои задания и цели. Но все сведения, полученные от агентуры и разведки, указывали, что Кубе имеет надежную охрану, чрезвычайно бдителен и осторожен, передвигается, постоянно меняя маршруты и время движения автомашин. Может не явиться или сильно опоздать на назначенное им же мероприятие, избегает лишний раз показываться в общественных местах.

Во второй половине февраля 1943 года оперативная группа подполковника Кирилла Орловского получила информацию о том, что гауляйтер вместе с высокопоставленными офицерами комиссариата едет на охоту в ляховичский лес. Была устроена засада и уничтожена колонна автомашин. Но Кубе там не оказалось: где-то на полпути к месту охоты он приказал шоферу развернуться и ехать домой.

Месяц спустя агент группы «Местные» — командир подразделения «корпуса самообороны» Куликовский — вызвался самостоятельно расправиться с Кубе. На вопрос начальника разведки, понимает ли он, на что идет, ответил: «Я знаю, вернуться живым мне не удастся. Но у меня свои счеты с немцами». 20 марта Куликовский, пользуясь своим служебным пропуском, проник в здание генерального комиссариата и занял место, откуда мог застрелить проходившего по коридору Кубе. Но что-то в поведении Куликовского показалось охранникам подозрительным, и они окружили его. В завязавшейся схватке Куликовский убил двух офицеров-гестаповцев и застрелился.

Некоторое время спустя сорвалась диверсия на заводе, где ремонтировались привезенные с фронта танки и который намеревался посетить Кубе. Все было подготовлено для взрыва, но Кубе не приехал. Сорвалась и попытка нападения на Кубе во время его предполагаемого визита в недавно приобретенное имение в Минской области. Вместо этого он собрался вместе со своим заместителем Кайзером на инспекционную поездку в Барановичи. Как обычно, ехать должен был в сопровождении усиленной охраны. В машину Кубе удалось заложить мину замедленного действия. Она взорвалась в Барановичах в назначенный час. Ожидаемого результата взрыв не дал. Кубе, словно предчувствуя, в самый последний момент решил остаться в Минске.

В первых числах июня 1943 года поступили данные о том, что из Минска в направлении Слуцка будет ехать группа должностных лиц. Предполагалось, что среди них может находиться и Кубе. На дороге была устроена засада. О ее результатах 2 июля 1943 года «Правда» опубликовала следующее сообщение: «Стокгольм, 1 июля (ТАСС). Гитлеровская газета «Минскер цайтунг» сообщает, что 10 июня белорусскими партизанами были убиты: немецкий «областной комиссар» Людвиг Эренлейтер, правительственный инспектор Генрих Клозе, начальник областной жандармерии обер-лейтенант Карл Калла...» В списке были и другие уничтоженные жандармы и гитлеровские «хозяйственные руководители». Но не Кубе.

В начале сентября разведчики устроили взрыв в офицерской столовой управления полиции безопасности и СД, где проходил банкет, на который в качестве почетного гостя ожидали самого Кубе. Взрыв унес 30 жизней и тяжело ранил 50 немецких офицеров. Гауляйтер на банкет не явился.

Потом агентура сообщила, что немецкими властями готовится встреча прибывающего с фронта командного состава и что среди встречающих обязательно должен быть Кубе. Оперативная группа «Местные» организовала в здании вокзала взрыв. В назначенное время он прогремел, было много убитых и раненых, но Кубе по удивительному стечению обстоятельств приехал на вокзал с опозданием.

Разрабатывались самые различные варианты расправы над ненавистным фашистским палачом. Готовили взрыв кинотеатра, куда должен наведаться гауляйтер. Устраивали засады на улицах, где проезжал его кортеж. Минировали автомобили. Несколько дней диверсанты дежурили в грузовиках на перекрестках, чтобы раздавить машину с Кубе, а если не удастся, то хотя бы задержать его автомобиль, забросать гранатами или пристрелить из пистолетов... Неудачи в покушениях можно списать на удивительное везение гауляйтера и на неразбериху и путаницу в действиях охотящихся на него. Дело в том, что существовала своеобразная конкуренция между разрозненными группами диверсантов от разных ведомств. Всем хотелось первыми выполнить задание своего руководства и послать в Москву радиограмму, что Вильгельм фон Кубе наконец-то уничтожен.

Три источника — одно задание

А самая успешная операция развивалась так. Разведчица группы «Артур» Надежда Троян получила задание искать подходы к Кубе. Для этого она, в частности, использовала агента этой же группы, бывшую прислугу гауляйтера, которая рассказала, что после нее горничной у того стала Галина Мазаник (настоящее имя — Елена). Разведка располагала данными о том, что Мазаник ранее работала в столовой, а ее муж Терлецкий — шофером автобазы НКВД (к этому времени он находился в Москве).

Надежда Троян получила задание переговорить с Еленой Мазаник. Конечно, гарантии успеха никто дать не мог. Кто знал, каковы настроения у молодой женщины из домашнего окружения Кубе? Первая встреча планировалась как ознакомительная. На ней Елена была осмотрительна. Опасаясь провокации, она уклонилась от прямого ответа на вопрос Троян, сможет ли она пойти на опасное дело. Женщины встречались еще несколько раз, но лишь на последней встрече, 18 августа 1943-го, Надежда поставила перед Еленой вопрос об участии в ликвидации Кубе... Они обсудили несколько вариантов акции. Но их планам не суждено было сбыться.

Одновременно пути к окружению Кубе искали и другие разведчики, в числе которых была Мария Осипова, бывшая сотрудница Минского юридического института. Она была связана с разведывательно-диверсионным отрядом разведуправления Генштаба Красной Армии «Дима». Оперативную работу в нем, а затем и сам отряд возглавлял майор Николай Федоров. Осипова тоже стала искать связи с Мазаник. Встречу помог организовать Николай Похлебаев, который по заданию подпольщиков работал директором кинотеатра. На встречу Елена Мазаник пришла с сестрой Валентиной Шуцкой. Мазаник не сразу поверила Осиповой. В качестве доказательства она потребовала организовать встречу ее сестры с кем-либо из командования. Такая встреча состоялась, и Елена Мазаник дала Осиповой согласие. Таким образом, она стала работать на две разведгруппы. Но и это было еще не все...

В Минск были направлены специально подготовленные для ликвидации Кубе агенты НКВД СССР — один по фамилии Хохлов, бывший артист эстрады, и второй, Виктор, немец-антифашист. Под видом офицеров полевой службы гестапо они быстро освоились и развернули деятельность по вербовке агентуры и изучению обстановки вокруг Кубе. Хохлову также удалось встретиться с Еленой Мазаник. Он отрекомендовался хорошим знакомым ее мужа и заявил, что тот просил его, Хохлова, помочь Елене перебраться в Москву.

17 сентября состоялась вторая встреча Хохлова с Мазаник, теперь уже на ее квартире. На этот раз он сообщил ей об истинной цели своего пребывания в Минске и в довольно жесткой и настойчивой форме предложил ей оказать помощь в деле ликвидации Кубе, обещая за это отправить ее к мужу в Москву. Елена, уже получившая такое задание от Троян и Осиповой, испугавшись настойчивости Хохлова, дала и ему согласие. 20 сентября при новой встрече она еще раз его подтвердила, но так и не призналась, что уже дважды получила аналогичное поручение.

Операция «Ликвидация»

Нервы Елены Мазаник были натянуты до предела: она ждала Осипову, которая должна была доставить ей мину. В отряде «Дима» мину уложили на дно корзины, сверху насыпали бруснику. Кроме того, Осиповой и сопровождавшей ее Марии Грибовской дали несколько десятков яиц и пару стаканов крупы. Дороги вокруг Минска тщательно охранялись. Осипову и Грибовскую трижды останавливали. Дважды ограничились проверкой документов, а один раз собирались проверить всю их кладь. Отделаться от полицаев удалось, лишь поделившись с ними припасами.

Осипова с нетерпением ждала Елену в условленном месте, но ни она, ни Валентина не появлялись. Тогда, положив мину в сумочку, Осипова направилась к Николаю Похлебаеву. Соблюдая осторожность, она не вернулась к себе домой. Вечером на конспиративную квартиру прибежала связная Реничка Дрозд и сообщила, что на квартире Осиповой был обыск и, возможно, ее хотят арестовать.

А в это время, как было условлено, началась эвакуация семьи Мазаник из деревни Масюковщина в партизанский отряд. Надо было спешить. Николаю Похлебаеву все-таки удалось организовать встречу Осиповой и Мазаник. Договорились, что Осипова под видом покупательницы туфель придет на квартиру Мазаник, где передаст ей мину и проинструктирует, как ею пользоваться. Сам же Похлебаев отправился в командировку в Варшаву. По возвращении, уже после ликвидации Кубе, он был арестован и погиб в застенках гестапо...

«В четверг, — вспоминала Мазаник, — во второй половине дня Мария Осипова пришла ко мне домой, как будто случайно узнав о том, что я хочу продать туфли, и сразу начала громко торговаться о цене, так громко, чтобы каждое слово было слышно соседу-полицейскому за тонкой стеной. Я требовала за туфли 200 марок, Мария предлагала сначала 100, потом 120, а в это время показывала мне, как надо заводить часовой механизм мины и как подкладывать ее между пружинами матраца, даже подложили мину в мой матрац и обе посидели, поерзали на ней, проверяя, не выпирает ли она каким-нибудь из своих углов. Но все было хорошо. И «покупательница», расплатившись за туфли, не спеша покинула квартиру... После полуночи я достала мину и в два часа поставила ее на боевой взвод: дело сделано, ровно через сутки произойдет взрыв.

Простившись с сестрой, я принялась укладывать в сумку белье, мочалку, полотенце, как делала это всегда, когда собиралась мыться в душе. Потом опустила в сумочку мину и сверху прикрыла ее расшитым носовым платком. Лишь на мгновение стало страшно: поднимут платок — и увидят!.. Но иначе мину в особняк не пронести... Надо идти!»

Проявив незаурядное мужество в сочетании с чисто женской изворотливостью, кокетством и притворством (она имитировала зубную боль, да так естественно, что сам Кубе велел адъютанту после работы отвести ее к зубному врачу), Елена сумела на какое-то время остаться одна в спальне Кубе. Гауляйтер в бодром настроении отправился на работу. С ним ушел и его адъютант Виленштейн. Фрау Кубе с младшим сыном Вилли уехала в магазин за продуктами, а двое старших, Геральд и Петер, ушли в школу.

Из воспоминаний Мазаник: «Как правильно, как хорошо поступили мы, что еще вчера вечером, у меня дома, пробовали закладывать мину между пружинами матраца. Теперь на это у меня ушло не более двух-трех минут, да еще успела и прощупать, не выступает ли она. И только тут услышала торопливые шаги в коридоре, а вслед за ними увидела перекошенное от ярости лицо офицера, застывшего в проеме дверей.

— Ты, русская свинья! — заметался немец по комнате, заглядывая под кровать, под подушку, в гардероб. — Ты как посмела сюда войти?!

— Но мне фрау велела заштопать вот эти штанишки! — постаралась я сделать обиженный вид. — Я просто искала нитки и...

— Вон! — затопал он. — Вон отсюда!

Я пулей выскочила из спальни и — вниз, в полуподвал. Надела пальто, схватила портфель с бельем и мочалкой и, громко крикнув, так, чтобы и офицер наверху услышал: «Ухожу к зубному врачу!» — захлопнула за собой входную дверь. На этот раз ни один, ни второй часовой не стали меня задерживать, и в следующую минуту ворота особняка остались позади».

Точно в назначенное время член группы Николай Фурц на грузовой автомашине с пропуском на выезд из города подъехал к зданию драматического театра. Осипова, волнуясь, прохаживалась по Центральному скверу. Время шло, а ни Елена, ни Валентина не появлялись. И вдруг она увидела почти бегущую к условленному месту Елену. Взгляды их встретились, и Елена чуть заметно кивнула. Осипова поняла все без слов. В это время подошла и Валентина. Женщины, усталые, обессиленные, направились к машине. Николай отвез их километров за пятнадцать от Минска в сторону Логойска, распрощался и повернул назад. А женщины, размахивая кошелками, зашагали дальше. К полуночи, не чувствуя под собой ног от усталости, добрались до деревни Янушковичи, где их встретили партизаны.

Кубе вернулся домой в час ночи, а через двадцать минут произошел взрыв. Гауляйтер был разорван на куски. Начался пожар. Охрана бросилась в спальню, но массивная дверь была заперта изнутри. Ее взломали. Из комнаты вырвались клубы дыма. Гестаповцы бросились разыскивать Елену Мазаник. За ее поимку была обещана большая сумма денег. В местной газете сообщались ее приметы. Но в это время Мария Борисовна Осипова, Надежда Викторовна Троян и Елена Григорьевна Мазаник уже летели на самолете в Москву. Там между Мазаник, Осиповой и Троян начались споры по поводу того, кто сыграл главную роль в акции. В конце концов, решили дать всем трем женщинам звание Героя Советского Союза, остальным участникам — ордена. Такова была воля Сталина. 29 октября 1943 года им были вручены Золотые Звезды Героев.

24 сентября 1943 года "Шторх" вылетел из Минска, взяв курс на Берлин. На борту находился гроб с телом генерального комиссара генерального округа Беларусь Вильгельма Кубе.
Ночью 22 сентября 1943 года в Минске в результате операции, организованной советскими партизанами, Кубе был убит.

На должность главы гражданской оккупационной администрации Гитлер назначил Кубе 17 июля 1941 года. 21 июля он послал фюреру слова признательности за назначение:
"Для меня этот день стал... самым знаменательным днем в моей жизни. Для моей мужественной жены это был счастливый день в ее жизни. В послушании и верности мы оба благодарим Вас, мой фюрер!".
"Знаменательным" и "счастливым" этот день супруги Кубе назвали по ряду причин. Прежде всего он означал прощение партии после пяти лет пребывания не у дел.

БИОГРАФИЯ
С партией Гитлера Кубе связал свою судьбу с 1927 года. 1 декабря ему был вручен членский билет ј 71682.
Спустя год, 13 сентября, Гитлер назначил Кубе руководителем фракции НСДАП и гауляйтером провинции Остмарк, которая в мае 1933-го была объединена с провинцией Бранденбург под названием Курмарк.
Кубе стал обер-президентом. В то время он являлся депутатом рейхстага, представляя интересы фракции нацистов, облагораживая своим аристократическим происхождением плебейские ряды своих партайгеноссе.
До появления Кубе в Остмарке нацистская партия насчитывала там 60 членов. В результате его деятельности число их перевалило за тысячу, что в значительной степени содействовало приходу Гитлера к власти. Возможно, поэтому в дальнейшем Гитлер оказывал поддержку Кубе в сложных житейских ситуациях.

29 сентября 1933 года Кубе получил звание оберфюрера СС, а 27 января 1934-го - почетного группенфюрера СС и был награжден золотым партийным знаком. Тогда же Кубе познакомился с артисткой провинциального театра Анитой Лиденколь, которая играла свою первую крупную роль в пьесе Кубе "Тотилла".

Как пишет исследователь Пауль Коль, "эта халтурная высокопарная трагедия о последнем готском царе Тотилле после 1933 года из-за своего нацистского содержания повсюду ставилась в рейхе".
О знакомстве 48-летнего политика с юной артисткой можно было бы и не писать, если бы не поступки и события, последовавшие за ним.
В 1936 году Кубе вышел из СС, затем за антипартийное поведение, растрату, клевету на члена партии был лишен должности гауляйтера провинции Курмарк. Основанием для такого решения послужило анонимное письмо, в котором руководитель высшего партийного суда рейхсляйтер Вальтер Бух обвинялся в том, что его жена (зятем которой оказался Мартин Борман) - полуеврейка.
Автором письма признали Кубе. Это был сильный удар, но тщательное расследование показало, что аноним солгал. Потом гестапо обнаружило и анонима - Кубе! Кстати, поиски "еврейских корней" были не только любимой забавой гитлеровцев.
Этим очень долго занимались в СССР, да и сейчас есть немало подонков, промышляющих на этой теме... Но вернемся в третий рейх...

Геринг, в то время прусский премьер-министр, отправил Кубе в отставку. В том же 1936-м Кубе развелся с Маргарет Шмидт. С ней остались двое его сыновей, 15 и 20 лет. Вскоре он женился на Аните Лиденколь.
В результате 5 лет Кубе нигде не работал, отсутствовал на политической арене. Но, помня его старые заслуги перед партией, Гитлер распорядился оставить Кубе членом партии и рейхстага, а также сохранить титул гауляйтера. В апреле 1941 года он напомнил о себе Гитлеру, направив поздравление с днем рождения.
Сохранившаяся переписка по вопросу трудоустройства Кубе показывает, что предполагались разные варианты. В мае 41-го шел разговор о месте куратора высшей технической школы и медицинской академии Данцига, в начале июня - о месте куратора Кенигсбергского университета.

27 июня Борман уведомил рейхсминистра доктора Ганса Ламмерса:
"Фюрер не пожелал такого назначения гауляйтера в отставке Кубе, он желает, чтобы Кубе непременно был назначен на ответственную должность на востоке".
Достанься Кубе спокойная должность куратора высшей школы в Пруссии, многое повернулось бы по-другому и в судьбе Вильгельма Янецке. Но Гитлер, возможно, с подачи Бормана распорядился иначе.
Если для Кубе день назначения на должность генерального комиссара стал, по его собственной оценке, "знаменательным" и "счастливым", то Янецке о своем назначении в Минск этого бы не сказал. К моменту назначения на должность минского городского комиссара он благополучно возглавлял административно-хозяйственные отделы районных комендатур разных городов Бельгии и Франции.

СМЕРТЬ
В 00 часов 40 минут 22 сентября 1943 г. в его спальне раздался взрыв.
Дежурный чиновник генерального комиссариата вызвал по телефону Янецке в квартиру Кубе на Театральную (Энгельса), 27 (адрес военного времени).
Потрясенный Янецке явился лишь через полтора часа. Там уже были генерал-майор фон Готтберг, начальник минского гарнизона вермахта генерал-майор Шперлинг, майор полиции Бендцко, полковник Келлер, подполковник Гартман, начальник отдела здоровья доктор Вебер и другие начальники отделов генерального комиссариата.
У генерального комиссара была вырвана левая сторона груди и оторвана левая рука. Его полуобгоревший труп вытащила из горящей спальни вызванная по тревоге команда.
Спавшая рядом супруга Анита Кубе, находившаяся на восьмом месяце беременности, была в шоке. Трое маленьких детей, которые спали в другой комнате, отделенной ванной, не пострадали.

Тело Кубе поместили в морг бывшей 1-й клинической больницы (в настоящее время 3-я).

Некролог
ЗАКЛЮЧЕНИЕ ПО ДЕЛУ КУБЕ
Следствие по делу гибели гауйляйтера шло быстро и скоро сделали выводы.
Виновной была признана служащая в доме гауляйтера Елена Мазаник.
После падения Минска Елена (подруги называли её Галиной, под этим именем она была известна и немцам, и партизанам) устроилась уборщицей в одну из немецких воинских частей, потом работала официанткой на фабрике-кухне и в казино для немецких офицеров.
В начале июня 1943 года она была принята на работу в трёхэтажный особняк по ул. Театральной, 27, в котором жил вместе с семьёй генеральный комиссар Белоруссии Вильгельм Кубе.

Елена Мазанник
Вот этот длинный документ который выявлял виновных:

""Заключительное донесение по вопросу о покушении на генерального комиссара Белоруссии,
гауляйтера майора запаса Вильгельма Кубе2 в ночь на 22.9.1943
Секретно.

В ночь на 22.9.1943 в 0 час. 40 мин. в спальне генерального
комиссара и гауляйтера Вильгельма Кубе взорвалась мина, в
результате чего у него разорвало левую сторону груди и ото-
рвало левую руку. Ранения были, безусловно, смертельные.
Его труп в полуобгоревшем состоянии был вынесен из охва-
ченной пожаром спальни поднятой по тревоге дежурной ко-
мандой и служащими газовой команды.
Рядом с ним лежала жена Анита Кубе, урожд. Линденколь,
которая была на 8-м месяце беременности. Она осталась не-
вредимой и отделалась только нервным шоком. Его трое
маленьких детей, которые находились в другой комнате, от-
деленной от спальни ванной, спали и остались также невре-
димыми.
От удара взрывной волны обстановка спальни была почти
полностью разбита. Находящийся в Минске на Театраль-
ной улице № 27 жилой дом, который граничил непосред-
ственно со зданием генерального комиссариата, внешне не
пострадал.
При осмотре места происшествия «Большой особой
комиссией»
, состоящей из СС-штурмбанфюрера и кри-
минал-советника Бондорфа — в качестве руководителя, а
также представителей из сектора уголовной полиции СС-
оберштурмфюрера Брейера и сектора государственной поли-
ции СС-оберштурмфюрера и криминал-комиссара Хайса, во
время просеивания мусора и обломков были обнаружены и
изъяты материальные остатки.
Руководствуясь материалами расследования, СС-обер-
штурмфюрер Брейер установил, что в данном случае речь
идет об остатках замедлителя магнитной мины английского
происхождения.
Примененная мина, несомненно, была установлена примерно
за 12 часов на выступающих пружинах матраца металличе-
ской кровати гауляйтера Кубе и там взорвалась. За это пред-
положение говорит также характер ранения гауляйтера. Дей-
ствие мины было ослаблено матрацем и телом гауляйтера.
Этим можно объяснить также невредимость его жены.
Так как дом гауляйтера день и ночь охранялся собственной
охраной из 12 человек полиции, вопрос встал, прежде всего,
о тесном круге лиц, состоявшем из обслуживащего персонала
и входивших в дом.

Дознание ограничилось поэтому в первую очередь на уста-
новке лиц, которые в течение последнего времени перед по-
кушением что-либо делали в доме гауляйтера.
На месте происшествия были задержаны работающие и за-
нятые в домашнем хозяйстве четыре горничные.
Их проверка вначале не показала какой-либо их связи с по-
кушением.
Уже утром 22.9.43 было установлено, что единственная, жи-
вущая из-за недостатка места вне дома, служанка Елена Маза-
ник4
, 4.4.1914 г.р., проживающая в Минске по ул.Театральной
№ 48 кв.10, дома отсутствовала.
Ее квартира была вскрыта. Оказалось, что помещение было
почти полностью очищено.
Ее сестра, ведущая совместно с ней домашнее хозяйство Ва-
лентина Шчутская5 (правильно Щуцкая – Авт.),1918 г.р.,
также отсутствовала.
Расследование на месте службы сестры (казино немецкого
суда в Минске) показало, что Шчутская, якобы из-за болей,
вызванных спазмами сосудов, 21.9.43 в 10.30 оставила свое
рабочее место. Чтобы ей не нужно было в дальнейшем воз-
вращаться на работу, она перед своим уходом попросила пре-
доставить ей 21.9.43 выходной день.

При дальнейшем расследовании у различных доверенных
лиц, которые имели контакт с Ш., было выяснено, что Ма-
заник, хотя и поддерживала, очевидно, с целью разведки, от-
ношения с немцами, высказывалась антинемецки.
Так, недавно при своей подруге она выразилась, что она гор-
да, что она русская, и что русские при Советской власти име-
ли много больше, чем при немцах.
Также было установлено, что ее первый муж (на самом деле
муж сестры.) был расстрелян немцами как партизан и
что ее второй муж работал шофером в НКВД.
Она сама выдавала себя доверенному лицу как служащую
Центрального комитета НКВД. Поэтому предположение, что
только Мазаник могла быть преступницей, было правиль-
ным. Это предположение в дальнейшем расследовании было
подкреплено.
То, что существовала тесная связь с НКВД, проясняет об-
стоятельство, что Мазаник пыталась завербовать для шпи-
онской деятельности против немецких войск некую Галину
Липскую, из круга своих знакомых. Липская, однако, это
предложение отклонила. Свое положение в доме гауляйте-
ра Мазаник определенно использовала в целях разведки,
так как она неоднократно имела возможность убирать слу-
жебный кабинет гауляйтера.
В связи с этим особое внимание вызывает то, что для всех
остальных служащих дома (кроме Мазаник) генеральный
комиссар выносил предложения о проверке через гестапо.
Проверка в отношении ее, таким образом, не состоялась.
Уже за несколько дней до покушения сестры продали свои
пожитки, носильные вещи и белье неизвестным лицам. Ма-
заник пришла 21.9.43 как обычно в 7 часов утра на работу
в дом гауляйтера, пожаловалась остальным работницам на
сильную зубную боль и в 10.30 оставила дом.
Она лечила зубы, по особому распоряжению гауляйтера, не-
смотря на то, что она белоруска, у немецкого врача, однако
21.9.43 она у врача не была.

При дальнейшей проверке круга знакомых обеих сестер на-
толкнулись якобы на любовника Мазаник по имени Степан,
который был установлен в лице Стефана Тиллнера, руково-
дителя почтового отделения в генеральном комиссариате.
Удалось установить деревню вблизи Минска, куда обе сестры
ездили ухаживать за матерью.
В этой деревне — Малая Малюковчина – был действительно установлен дом
матери (матери мужа сестры Елены Мазаник), однако
он оказался закрыт и совершенно пуст. Ключи были переда-
ны родственнице сестер, некой Анне Рулькевич, где они дей-
ствительно хранились.
Расследованием было установлено, что все имущество вы-
везли два возчика, из которых один — некий Павел Кароль —
проживал в соседней деревне Потреби.
С его помощью удалось установить квартиру в предместье
Минска, ул.Заславская № 35-а, кв. 6.
Владелица этой квартиры сначала отрицала, что приняла бе-
глецов, однако после очной ставки призналась, что она дей-
ствительно за плату в 100 рейхсмарок приняла их, а их иму-
щество отдала на хранение своему соседу Николаю Дрозду6
.
Беглецами были Валентина Шчутская и ее мать Анна Шчут-
ская, а также оба малолетних ребенка пер-
вой. При обыске в доме Дрозда была действительно найдена
различная одежда в замурованном потайном подвале.
Среди вещей находилось также темно-голубое пальто, кото-
рое было безукоризненно опознано служанкой гауляйтера
Галиной Вигал как собственность Мазаник.
Позже в деревянном сарае в штабеле дров были найдены
два детонатора, которые по показаниям Дрозда были при-
несены некой Марией7
, по прозвищу Черная Мария, кото-
рая позже была установлена как Мария Осипова. (При-
меты: 30 лет, рост 1.75, гибкая, черные волосы, смуглое
длинное лицо).
Хозяин усадьбы Николай Дрозд, 15.8.1886 г.р., а также его
жена Елена Дрозд 1890 г.р. и их дочь Регина Дрозд, 16.10.1923
г.р., были арестованы незадолго до их подготовленного бег-
ства8
.
Дрозд признался, что 18.8.43 Мария Осипова и Мария Ду-
брова ждали его на мосту в Минске, когда он возвращался из
деревни Вяча со сбора ягод домой, и он получил от них две
мины.
Эти мины он принес в свой дом, где они были спрятаны Оси-
повой в саду.
Находившаяся под арестом Дуброва вынуждена была под-
твердить, что эти данные соответствуют действительности
и что она получила мины в лесу недалеко от деревни Вяча
от неизвестного мужчины. Этот неизвестный мужчина отно-
сился, по словам Дубровой, к партизанам.
В ходе дознания было далее установлено, что Осипова с апре-
ля с.г. жила у Дрозда и неоднократно предпринимала так на-
зываемые «служебные поездки». Также она во время своего
проживания у Дрозда развернула сильную антинемецкую
пропаганду и в этом смысле авторитетно действовала отчасти
с успехом на круг своих знакомых.
Далее она поддерживала связь с некой Тоней9
(приметы:
примерно 40 лет, среднего роста, гибкая, волосы соломен-
ного цвета, зачесанные на пробор, лицо в оспинах, в черном
платке, темная одежда и черные сапоги), которая не была
установлена, но очевидно также относится к партизанам.
Тоня и Мария Осипова имели общие дела и были часто
вместе. Тоня должна была также знать семью Шчутской,
так как она ожидала ее 20.9.43 и содействовала в устрой-
стве на ночлег.
Тоня и Осипова провели ночь на 21.9.43 у Дрозда. Осипова
оставила квартиру Дрозда 21.9.43 в 5.30 утра, в то время как
Тоня в тот же день в 6 утра вместе с беглецами и возчиком, кото-
рого не удалось установить, уехала в неизвестном направлении.
Известно, что Шчутская вышла на работу в немецкий суд в
7 утра.
В 11 утра Осипова вернулась к Дрозду и вскоре после этого
оставила дом, якобы для того, чтобы предпринять снова слу-
жебную поездку.
Дрозд показал, касаясь Осиповой, что речь идет о чрезвычай-
но деятельном агенте партизан.
Она предлагала его и его семью в случае преследования пере-
править в Москву.

Без сомнения Мария Осипова 21.9.43 утром принесла мины
в Минск и там лично или через связного передала их Маза-
ник, которая в это время еще находилась в своей квартире на
Театральной улице 48.
Этот связной был установлен в лице Георгия Куликова
28.5.1914 г.р., в задачу которого входила передача писем и па-
кетов Мазаник и Осиповой.
В дальнейшем его задача заключалась в том, чтобы разведы-
вать для Осиповой настроения населения, немецких частей,
месторасположения отдельных подразделений Вермахта и
другие важные события.
При этом ему содействовал некий Владимир Сибко,
17.11.1912 г.р., который работал музыкантом в «Немецком
доме». Свои задания он выполнял, пользуясь тем, что он му-
зыкант и работал в немецком Доме, заставляя знакомых офи-
цианток показывать ему почту от немецких солдат, выписы-
вал при этом отдельные номера полевых почт и др. важные
подробности из писем, а также всеми путями пытаясь запо-
лучить сведения о немецких войсках.

Оба были арестованы.
Свою деятельность оба продолжали длительное время и
передавали материалы Осиповой через Галину Липскую,
26.1.1919 г.р.
Липская, пожалуй, знала о делах Осиповой и ее связных, од-
нако ее разведывательная деятельность сводилась только к
передаче материалов.
В связи с арестом Куликова и Сибко была раскрыта широко
разветвленная и хорошо организованная разведывательная
служба партизан. Были выявлены важные следы, которые
указывали и на других связников, которые будут, однако,
преследованы в рамках особого процесса.
Что касается задержанного Куликова, то его следует рас-
сматривать вместе с Марией Осиповой как лицо, вручившие
Мазаник мины, предусмотренные для покушения на гауляй-
тера, так как установлено, что он часто бывал на квартире у
Мазаник и постоянно приносил туда пакеты и почту.
У бывшего любовника Мазаник Стефана Тиллера была изъ-
ята годная к репродукции ее фотография.
Проводившийся розыск Мазаник и ее родственников, а так-
же Марии Осиповой и Тони, не мог быть успешным, так как
вышеназванные после выполнения своего специального за-
дания с помощью Осиповой были отправлены в Москву на
самолете из ближайшей партизанской области.
Осипова использовала также в качестве связного Марию Ду-
брову12, которая без сомнения, как закоренелая коммунистка,
получала от нее задания.
Так, при заключительном обыске в ее квартире были обнару-
жены спрятанные между досок пакетики с пятью бумажны-
ми облатками, содержащими стрихнин.
Химический анализ точно показал, что речь идет о безуслов-
но смертельнодействующем яде.
Принимая во внимание тесную связь вышеуказанных лиц,
можно сделать вывод, что в случае неудачи покушения с ми-
ной семья Кубе должна была быть отравлена стрихнином.
Количества изъятого яда хватило бы, чтобы отравить более
100 человек.

Оценка всех сторон дела показывает, что Мария Осипова —
лицо, действующее по заданию НКВД.
Непосредственная исполнительница — Елена Мазаник, как
уже упоминалось, также относится к НКВД.
Сведения о жизни и обычаях семьи Кубе и другие важные
происшествия благодаря Мазаник передавались в Москву.
Дрозда и Дуброву необходимо рассматривать как закорене-
лых коммунистов.
Куликова и Сибко они использовали в качестве связных.
Находящиеся под арестом родственники Дрозда (жена и дочь)
знали о преступной деятельности вышеуказанных лиц.
Липская — соучастница, однако она отклоняла всякую ак-
тивную разведывательную деятельность. К арестованным я
предлагаю применить острейшие средства государственной
полиции.
Случай должен быть передан в IV отдел для дальнейшей от-
работки и использования.
БОНДОРФ, СС-штурмбанфюрер и криминал-советник,руководитель Большой специальной комиссии""
Вот такой длинный документ.

КАРАТЕЛЬНЫЕ АКЦИИ.ПРЕДЛОГ ПОЛУЧЕН

Нацисты не упустили возможность заняться любимым делом--геноцидом.

В ту же ночь Готтберг телеграфировал в ставку Гитлера и восточное министерство о случившемся и принятых мерах.
Перед СД он поставил задачу ликвидировать польскую интеллигенцию , которая числилась в картотеке службы безопасности, и совершить публичное повешение советских патриотов в Минске.
В ответ на убийство Кубе в тот же день было расстреляно 300 заключённых минской тюрьмы.
Взятый в плен 7 мая 1945 года бригаденфюрер СС Герф Эбергард, на момент убийства Кубе начальник полиции порядка в Белоруссии, показал:
«Страшные злодеяния в г. Минске после убийства Кубе были совершены по приказу высшего начальника СС и полиции Готтберга... Последующие дни полицией совместно с СД были проведены облавы.
Схваченные на улицах и в домах ни в чем не повинные люди, в том числе женщины и дети, были расстреляны... В этих облавах было расстреляно две тысячи человек и значительно большее число заключено в концлагерь»

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
С момента уничтожение нацистского гауляйтера Вильгельма Кубе минуло уже 67 лет, в обществе сложилось стойкое мнение о правдивости истории Е.Мазанник.
Убийство Кубе было спланировано и осуществлено весьма "ювелирно",бомба оказалась именно под гауляйтером, это все заставляет задуматся так ли все было как сказанно в отчете следствия и словах Мазаник.

За последние годы всплыло довольно много новых обстоятельств, свидетельств и документов которые говорят что история расказаная Е.Мазаник большей выдумана.
Немецкое следствие преднамеренно подогнало следствие под эту версию валив вину на служащую особняка.

В условиях многочсленных белых пятен и несостыковок возникло аж 12 версий случившегося, но ни одна пока не обладает доказательной базой.
Спустя 67 лет до сих пор нет ответа кто, как и почему ликвидировал гауляйтера Вильгельма Кубе.

История Второй Мировой войны продолжает хранить множество тайн и загадок. Многие из них не раскрыты до сих пор, как например исчезновение Бормана, золота Третьего Рейха и прочее. Некоторые события сегодня раскрыты, однако необъяснимыми остаются причины того, как это все стало возможным. Точно так обстоит дело вопросом о том, кто убил гауляйтера Белоруссии Кубе, который с 41 по 43 годы руководил оккупационной администрацией Генерального округа Белоруссия в годы Второй Мировой Войны . Сегодня доподлинно известны все обстоятельства его смерти, однако необъяснимыми остаются множество совпадений, которые привели к успеху операции.

Довольно примечательная личность

Вильгельм Кубе был неоднозначной личностью – с одной стороны он был истовым приверженцем гитлеровской идеологии, а с другой – был несколько терпим к гражданскому населению оккупированной территории, а также был не согласен с политикой тотального уничтожения евреев. Кроме того, Кубе был известным в Европе писателем. Одна из написанных им исторических драм под названием «Тотила» повествовала о последней битве между готами и римлянами. В последствии он даже поженился с известной актрисой Анитой Лиден, ради которой бросил жену с двумя детьми.

Не смотря на всю романтичность своей натуры, Кубе был крайне жестоким наместником Гитлера на земле Белоруссии. Один только его приход на должность генерального комиссара Белоруссии был ознаменован казнью 2278 заключенных! Всего жертвами его политики стали сотни тысяч убитых и казненных жителей оккупированных территорий. Справедливости ради нужно сказать о том, что его позиция в отношении окончательного решения еврейского вопроса несколько расходилась с политикой СС и СД.

Но основой его позиции было вовсе не человеколюбие.

Прежде всего ему было жалко расставаться просто так с эффективной рабочей силой, которую можно было использовать во благо Рейха.

Несколько неудачных попыток

Надо сказать, что все более или менее крупные нацистские начальники становились мишенью отечественных спецслужб. Поэтому, Кубе попал в число смертников одним из первых. Задание на ликвидацию гауляйтера получили одновременно более десяти подпольных групп, работавших на территории оккупированной Белоруссии. Первая попытка была предпринята 22 июня 1943 года. Взрывчатка была взорвана в драмтеатре во время представления. Было убито семьдесят фашистских солдат и офицеров, более сотни человек получили ранения, но Кубе удалось уцелеть.

Еще одна попытка была предпринята тем же летом на охоте. Засада, организованная бригадой Ваупшасова, уничтожила около пятидесяти фашистских охотников, но Кубе среди них не оказалось. Осенью того де 1943 года фашисты отмечали десятилетие прихода к власти Гитлера, которое сопровождалось пышными банкетами. Партизаны не стали упускать такой возможности. Результат – 36 высокопоставленных фашистских офицеро в, и опять Кубе удалось выжить.

Невероятная операция

Из-за того, что В. Кубе всегда удавалось избежать смерти, его начали называть «везунчиком». После проведения многих неудачных попыток, было решено поглубже внедриться в окружение Кубе. После продолжительных поисков удалось установить контакт с горничной гауляйтера, которую звали Елена Мазаник. Одна из странностей была в том, что муж Елены работал водителем в московской базе НКВД и находился в Москве. Почему не могли раньше выйти на Елену – непонятно. Кроме того, Елена была единственной служанкой, которая имела право жить вне охраняемой зоны, что было недопустимо с точки зрения безопасности.

Необъяснимым также остается тот факт, что она не подвергалась ни одной проверке Гестапо. У многих исследователей все эти необъяснимые обстоятельства наводят на мысль о том, что руководство Рейха само подталкивало партизан к убийству Кубе по каким-то своим причинам.

Мина с часовым механизмом была привезена специально из Москвы. Елена спрятала ее в корзинке с брусникой и чудом пронесла через несколько пропускных пунктов. Когда Елена, спрятав под одеждой взрывное устройство принялась за уборку, возникла еще одна проблема – на втором этаже возле спальни Кубе дежурил офицер. Каким-то образом Елене удалось уговорить офицера спуститься вниз позавтракать, а самой тем временем спрятать мину в матрац кровати Кубе.

Взрыв состоялся 22 сентября 1943 года в пол второго ночи, через десять минут после того, как Кубе лег спать. Мина убила его на месте, оторвав руку и разворотив грудную клетку.